Еще один лукавый день прошел,
Засыпал пеплом памяти безликой.
Что век, что день, что год — всё тот же стол,
Всё тот же миф, ужасный и великий.
Всё тот же мир, разбитый на куски,
Все тот же Бог, изгнавший нас из рая…
Две тысячи лет, куда… сама не зная
Бредёт душа, зажатая в тиски.
Не пилигрим, не Божьею волей странник…
Вечной, в колодках, бедной души избранник.
Жаль, не накроешь жизнь, словно хлеб ладонью.
Янус Двуликий болен похожей болью.
Прошлое не вернуть, будущим сыт не будешь,
Ибо, Двуликий, нас разыграли люди.
Продран хитон до дыр, а в суме лишь воздух,
Холоден этот мир и не греют звёзды.
Денарий согрел ладонь, друг, увы, продажный,
Но без него — никак! — голода или жажды
Не утолить в пути страннику ниоткуда…
Вот огонёк корчмы придорожной являет чудо!
Светит себе луна в черном холодном мире —
Выпей, браток, вина, и не забудь о сыре!
С теплой лепешкой сядь к очагу! Похоже,
Малость озяб ты, Бог, как простой прохожий!
Что же, поговорим, в винные глядя блики?
Здесь, на дороге в Рим, каждый второй — двуликий!
Всей Ойкумене, брат, так не хватает тайны!
Будущее — темно. В прошлом — зола и камни.
Не о чем говорить! Выпьем — не станет хуже!
Ты, как и я, двулик, и никому не нужен…