Широко распахнув дверь моего кабинета, он уверенно промаршировал к креслу, неся перед собой транспарант «Никому не верю». Я часто вижу людей с такими транспарантами: они неукоснительно соблюдают дистанцию, обозначая свои границы для всех желающих вторгнуться в их личное пространство. К ним трудно подступиться, вопреки их желанию. У них непростая судьба и ранимая живая душа, скованная толстым панцирем вечного льда.
Он посмотрел мне в глаза, обдав холодом, и медленно задвинул свой транспарант ногой за кресло. А я оценивающе покосилась на свой чемоданчик с инструментами, подбирая подходящий для его замороженной души.
Я встречала в своей жизни много одарённых людей — художников, поэтов, врачей, педагогов. Но ему досталась девушка с особым талантом: она виртуозно умела врать и предавать. Она день за днём терпеливо вымораживала его сердце, пока оно из любящего и горячего не превратилось в звенящую ледышку. Она терпеливо преподавала ему жестокие уроки, пока его душа не покрылась толстым защитным панцирем.
Она многому его научила: не доверять женщинам, смотреть на них с опаской и не слышать нежных слов, ища в них подвох. Она показала ему, что истинная любовь ослепляет настолько, что можно не заметить ножа, вошедшего в спину глубоко и больно. И носить его в себе пару лет, истекая кровью…
Мы аккуратно вытащили из спины нож, наложили ровные швы и прикрыли рану исцеляющей повязкой. А потом взялись за ледяной панцирь. Это не быстро — чудес не бывает, но вчера он решительно оставил свой транспарант за моим креслом и, подмигнув мне, с оттаявшей улыбкой шагнул за порог. Лёд тронулся…