Место для рекламы

Предсмертная записка

Особенно отвратительны — вечера… Тихо так вокруг. Нет никого. И меня словно бы нет. А за окном — снег, снег, снег… Кружится, и падает, и пенится, будто мыльная пена в тазу. Ненастоящий такой снег, игрушечный. И как тазом ограничена мыльная пена, так и снег ограничен рамой моего окна. Нет ощущения простора и свободы, ощущения жизни тоже нет. Так ведь и жизни — тоже нет уже. Почти. Совсем почти нет жизни. Это — хоспис: финал, финиш, черта. Впереди — только бесконечность смерти.
Что? Думаете, я умираю здесь? Нет. Я здесь работаю. «Врачом». Хотя. Зачем же здесь врачи? От чего лечим? От того, что заведомо вылечить нельзя? Тут мы просто следим, чтобы «грамотно» умирали. По возможности, — без страданий. Помогаем, короче говоря, умирать. А я — активно помогаю. Как? Сейчас объясню…
Сам-то я из провинции. Отец с матерью развелись уже давно, и что с ним сталось, не знаю. А мать… Вышла снова замуж, родила ещё двоих братьев мне и своему новому мужу. А потому я сразу оказался лишним в этой «крепкой ячейке нашего здорового общества»: не стал препятствовать счастью шофёра и медсестры из районной поликлиники, а переехал в столицу, потому что здесь деньги большие (все говорят!) и продвинуться можно, не в той, так в другой области.
Я, когда молодым был, искренне хотел помогать людям. Любить людей и помогать им. Лечить. Избавлять от недугов. И клятву Гиппократа когда произносил, то искренне верил, что так и буду жить — по Гиппократу, «не навредив».
А потом началась настоящая жизнь, «с её насущным хлебом». И нужно было быть с этой жизнью в ладу, иначе станет она горше смерти. И для меня, и для тех, кто рядом со мною.
Стал вечерами бегать по домам, из запоя выводить: капельницы там, таблетки. Всё — просто так, чтобы пациент, а главное, его родственники, ну, те, кто платят, верили, что это и в самом деле помогает. Нормально жить стало. В смысле материальном. А душа? Она, иногда, как бы это правильнее сказать… «покалывала» иногда. Побаливала душа-то. Но не скажу, чтобы уж очень болела. И стыдно скоро не стало. И людей не жалко… если просто сидеть, опустив голову, и смотреть в пол, то многие начинают думать, что ты им сочувствуешь, что человек ты сердечный… И рекомендуют тебя следующим несчастным, у которых такая же проблема дома — тоже есть тот, кого жалко и хочется спасти. Или нужно спасти для чего-то.
А потом одна меня предала, другая… третий. Третьим был уже друг, ещё по университету, которому я, как маме, как Богу, думал, что доверяю. А он просто с тою, «другой» спал уже два года, когда она была ещё моею женой.
— Что же ты, Петя, с нами троими натворил: со мною, Верой и с собою? — спрашиваю его потом.
Он даже не «заалелся во смущении», а удивительно просто ответил:
— Олежек! Ты где живёшь-то? И в каком веке? Жизнь, старичок, она ведь суровая: не сделаешь ты её — сделают тебя!..
Вот и всё. Простейший рецепт. И живи. С этим. И не спорь. И не прекословь.
А потом он Верку в карты проиграл кому-то из своих партнёров, на корпоративе. И партнёр воспользовался. В одной из спален, прямо во время этого самого корпоратива. Она тогда ещё моей женой была. Формально, по документам. Среди ночи приезжает на такси. Истерзанная, лохматая, с растёртым его широкими ладонями макияжем, в порванном платье. Помню, всё про ноготь сломанный говорила…
Я тогда вот и понял: твари люди, и жалеть их не нужно. Никогда. Никого. Потому что они наслаждаются, живут. А как только плохо станет — тут же ищут защиты у обиженных ими же. И считают, что имеют на это право.
Я её тогда слушал, слушал. И спать захотел. Вызвал ей такси, посадил и дверцей хлопнул. А потом вернулся домой и уснул. Сразу. Без сновидений и угрызений совести. И завтра уже не помнил, что она ко мне накануне приезжала. И вообще всё забыл. И про неё, и про первую, Ленку, которая к матери своей в Казань сбежала, потому что та ей крутого нашла, с двойным гражданством, — ещё и с израильским…
А потом… Потом сижу вот один дома, в окно смотрю. Сижу и думаю: ну, и чего жду-то? Скоро уж сорок. А что я из себя представляю? Врач в кардиологии? В хорошем госпитале? Лео, блин, Бокерия? Доктор, чёрт возьми, Рошаль?
И в хоспис ушёл. Тут хоть зарплата больше.
Первое время, правда, не мог привыкнуть к тому, как санитарки с больными управляются: по несколько суток бельё им не меняют, а с них ведь часто течёт постоянно; бьют, прямо по лицу, кулаками, за то, что орут от боли и яду просят; матерятся, когда кормят совсем уж безнадежных, тех, кто в последней стадии уже.
А потом — ничего. Человек ведь ко всему привыкает. И я тоже привык…
И как-то так… незаметно… деньги стал за уколы брать. За какие? А за те, о которых родственники просили… чтобы не мучиться. Вечером, в конце дежурства, делаю, как снотворное. И — всё. К утру уже отмучился. И отмучились. Родственники, в смысле… Прихожу, а его кровать, вчерашнего, кому на ночь укол сделал, уже санитарки перестилают. Следующий!..
Сколько их было, за три-то года? И не вспомню теперь. Но на «двушку» в Свиблово насобирал.
А этот… Я ведь и не узнал его. Борис Петрович… Фамилию и не посмотрел. Только потом, когда уже укол сделал, а назавтра стал документы оформлять на умершего, увидел в личном деле: «Борис Петрович Бурматов». Побежал в морг, чтобы взглянуть на «умершего естественным путём, вследствие болезни»…
Точно… Он…

P. S. «В смерти моей прошу никого не винить. С жизнью расстаюсь добровольно. Полностью отдаю себе отчёт в содеянном. Врач-нарколог хосписа №… Олег Борисович Бурматов. … января 20… года.»

Опубликовала    28 фев 2021
9 комментариев

Похожие цитаты

Папе моему исполняется 99… 9 мая… Он с 1922… Так уж получилось…
В канун праздника и дня рождения говорю ему: «Папа, давай, я тебя помою». Он руки ко мне протянул почти сразу же: «Давай, сынок». Папа мой уже года три не ходит. Совсем. Лежит всё… Но как же хорошо, что он до сих пор у меня есть. Нет, неправильно: хорошо, что я есть у него. Даже не представляете, какое счастье в 57 чувствовать себя младшим, «папиным сынком». Да какой же я счастливый!..

Беру его на руки, бееережно беру… Несу в ванну…

Опубликовал  пиктограмма мужчиныAshikov Shamil  19 мая 2021

СЛЕДУЮЩАЯ

Старуха собралась умирать…

Обошла двор, осмотрелась кругом. Кажется, всё прибрано. Ничего не забыла. Волчка забрали утром в
соседнюю деревню. Кур раздала уже давно. А Зиночку на прошлой неделе свела со двора Стеша. Сказала, что будет пасти сама и следить, чтобы репьи старую козу не беспокоили.
Всё. Вошла в дом и легла на лавку под темноликую икону, доставшуюся ещё от бабки. Та тоже под нею умирала. Теперь пора и ей, потому что не осталось на земле тех, кто был ещё дорог и кого хотелось уберечь…

Опубликовал  пиктограмма мужчиныAshikov Shamil  20 апр 2021

ГЕОРГИЙ - ЭТО ВАМ НЕ ЧТО ПОПАЛО!

Ко мне в шестой класс на уроки повадился первоклассник. Георгий его зовут. Маленький такой, пух цыплячий ещё не растерял, а уже — Георгий. И имя это ему идёт необыкновенно. Хотя мне всегда казалось, что «Георгий» — это обязательно жгучий брюнет со сросшимися на переносице бровями, который непременно, вне зависимости от национальности, умеет танцевать лезгинку.

Мой же новый знакомый белобрыс той особой русской белобрысостью, когда бровей нет настолько, что-то место, где они должны расти, аж крас…

Опубликовал  пиктограмма мужчиныAshikov Shamil  21 авг 2020

Мама уходит

Умирала мама долго, тяжело и некрасиво… Вот только глаза… Чем ближе становилось неизбежное, тем чернее они были. В самый канун… были они бархатисто-непрозрачными, невыразимо умными и всевидящими… Или это просто кожа на лице белела всё более и более?..
Как-то в самом конце лета я привёз её с дачи и, потому что было уже поздно, остался у неё ночевать. Среди ночи, по дороге в туалет, она упала и сломала, как выяснилось уже потом, шейку бедра. Для стариков это, практически, приговор.
Дальше всё бы…

Опубликовала  пиктограмма женщиныIrinaAleksss  08 сен 2021

НЕЗАМУЖНЯЯ

Когда Валера приходил к Зинке, она буквально на глазах глупела. Это — от счастья. Суетилась, начинала прихорашиваться, прятать под подушки разбросанные вещи, которые примеряла перед его приходом, и выпутывать из волос бигуди. Потом бежала в ванную, там причёсывалась, красила губы. И такая, при полном своём неотразимом параде, тогда уж выходила к нему.
Так ещё бы ей не быть счастливой! Ну, сами посудите.
Зинка — мать одиночка, которая по-настоящему и замужем-то никогда не была. Так, «поженихалась…

Опубликовал  пиктограмма мужчиныAshikov Shamil  03 авг 2021