Прожить век в маленькой комнате. Смотреть на людей из окна, никого не пуская ближе. Говорить только с книгами, шептать в их страницы: «Помните? Это просто жизнь, и она отсекает лишнее».
Таудалы новой эпохи — мы стоим угрюмые, от усталости и одиночества ближе к коме. Мы спускаемся в тихий ад, словно крысы в трюмы, и течет по миру Коцит этих маленьких комнат. В каждой буду я — человек, похожий на тысячи одинаково обреченного человечества. Я стою у окна, я в прохожих губами тычусь и целую, целую пальто, капюшоны, плечи. Я целую женщину, школьника или пьяницу без излишних драм, потому что стекло — не ранит. Я стою у окна. Книги в спину мне грозно пялятся. Я целую людей, бредущих в восходом «рано». Но не ближе, не ближе, не ближе — живая комната прорастает в теле, бьет ознобом, скрипит и бесится. Я стою в тишине, где лишь книги листают томно стены рук моих, стены глаз или стены сердца.