Я люблю тебя за то, что ты пишешь:

«Пусть это будет не восьмое марта, а восьмой март. Пусть сегодня мне снова восемь лет, я сижу на коленях матери, и она заплетает мне косы. Ее руки пахнут мимозой, ее теплые и до щемящего родные руки пахнут мимозой, которую подарил отец. Ее руки и есть — весна. За моим окном восьмой март. Всего лишь восьмой, это значит, что папа подарит мне велосипед, я еще никогда на нем не каталась. Я еще никогда… Я столько всего — еще никогда, а воздух пахнет свободой и пением птиц. За моим окном восьмой март, скоро я сорву подснежники, сорву одуванчики, наплету венков, подарю их кошке Маруське. За моим окном восьмой март. У меня друзей — весь огромный мир. У моих друзей родники-глаза. За моим окном восьмой март.»

Я люблю тебя за то что, что ты перестанешь писать. Ты допишешь свою заметку и вытрешь слезы. Навестишь свою мать на кладбище, принесешь ей тюльпаны. Рядом папа лежит — он всегда хотел быть с ней рядом. Вытрешь слезы и станешь девочкой в белом платье. Ты пойдешь на улицу, пряча под сердце время. Ты пойдешь по улицам — болящая, уставшая, стаявшая, но оставляя за собой в следах на асфальте свой самый честный и радостный восьмой март.