декаданс.
Автор: Денис Туманов
I
пейзаж — квинтэссенция сюра, как будто написан Дали
и сумрак целует ложбинки на спинах весенних долин,
и, краски сгустивший художник выводит — мазок за мазком
портрет своей властной богини, предчувствуя скорый раскол,
предчувствуя скорый упадок, что сменит недолгий расцвет.
художник рисует богиню, её уличая в родстве
со всем богомерзким и тёмным, с чем можно себя породнить;
день теплится в дланях восхода, он чист, как священный родник,
но птицы поют отрешённо о том, что грядёт впереди
и, ежели выживет кто-то — он с трауром станет един.
а в недрах руин неприметно пылает рубиновый мак; —
художник рисует богиню и медленно
сходит
с ума.
II
вы с ней ирреально похожи во всём: от причёски до брюк,
и август почти по-английски уходит, сдав пост сентябрю.
всегда остаётся пространство, а то, чем заполнить — уволь,
и неисчислимые звёзды глядят, как прошит уймой вольт
живой человек, но не могут помочь, а точней — не хотят.
я видел, поверь, слишком много, чтоб быть с тобой честным, дитя.
я видел, поверь, слишком много, чтоб быть честным даже с собой,
тайком восклицая «спасибо» своей демонессе за боль;
за боль, с коей не совладал бы, кажись, ни один индивид,
и правда, — мне лестны попытки, попытки меня удивить; —
попытки зажечь меня снова, пусть даже никчёмные — пусть; —
ведь всё ж лучше так, чем смириться, что ты
окончательно
пуст.
III
родитель останется в детях, я — в пачках, бутылках, бычках,
рассказах своих бывших женщин, на коих я попросту чхал
по глупости и по причине того, что я был одержим
суккубой, сквозь слёзы вливая в себя омерзительный джин,
с надеждой на скорую гибель. моё сердце смолкнет, а с ним
закончится большее что-то, чем я. ну давай, полосни
истошным раскатистым воплем по коже немой тишины —
но знай, что старания тщетны. и шрам на груди, иже ныл —
отныне совсем не тревожит, поскольку нам проще всегда
привыкнуть к страданиям. возраст ошибок гласит «созидай,
не вздумай вмешаться, а просто присядь, молча выпей по сто
с кошмаром, который отныне явился в твой дом
на постой».
IV
реальность и вымысел — это всё те же катод и анод,
художник рисует богиню, верней — он так думает, но
de facto, — он сам-то — лишь абрис, набросок, корявый эскиз
и если копнуть глубже — выйдет, что ложными красками кисть
выводит по ложной бумаге изгиб ложной линии губ,
что нет ни долин, ни пейзажа, ни здесь, ни на том берегу,
что наша агония с нами ни больше, ни меньше — всю жизнь,
что в нас ничего не свершится, а коли возьми да свершись —
не ясно, как свыкнуться с этим. в полях бродит ветер-босяк,
художник рисует богиню, останки души поднося
палитре. он собственной кровью наносит последний штришок —
улыбку. и падает наземь —
всех признаков жизни
лишён.