Потеряешься… и отыщешься…

Взглянешь наискось на свои изрешеченные вчерашние мечты, улыбнёшься…

Отчего все мечты наши сложены из того, что на высокую ветку не про нас повешено, а…

И ведь не потому совсем не про нас, что тем или сем не вышли, а потому что помощь такая — иди дальше, не твоё… что твоё, то само твоим окажется, прыгать не придётся… мёрзнуть — тоже…

Что твоё — идёт навстречу… сражаться за себя не велит… в трофеи не даётся… на милостыню не выпадает…

Твоё — не по праву собственности… по праву соответствия…

Вон она — варежка красная под самой маковкой заиндевевшей рябины…

То ли потеряли, да не нашли… то ли подарок для Золушки…

И азарт такой страшный — дотянуться, допрыгнуть, добраться… мне, мне, мне… на руки голые, в карманы запрятанные…

Ползёшь за ней, соскальзываешь… вот уже и ладони в кровь… а не сдаёшься… главное ведь не сдаваться, с детства это слышишь… не сдаваться, и тогда, как на войне… ранен, но не убит…

И вдруг упала…

Ты хватаешь её, бежишь, ликуешь…

Не зря, не зря, не зря всё…

Быстрее примерить…

Надеваешь торопливо на негнущиеся пальцы… и вроде бы лезет варежка… но и не лезет тоже…

Продолжаешь… и снова никак…

Яркая, красивая, нарядная… но не по размеру… и одна…

Чужое счастье — оно всегда на одну руку… и всегда не по размеру…

Это своё обхватывает, облегает до последней косточки, теплом одаривает…

И тут ещё можно остановиться, вернуться, повесить на ту же ветку, которая тяжела только когда туда, а обратно — легка, как пёрышко…

Повесить и пойти, руки в карманы… пойти за теми рукавичками, что обеим ладошкам замёрзнуть не дадут…

Быстрее, быстрее, быстрее…

И кто-то идёт, встрепенувшись от чужой жизни… в свою…

А кто-то не находит сил…

Люди в красной варежке всегда заметны… даже если они без неё…

Она беспощадно деформирует их способность быть счастливыми…

Я чувствую их даже на расстоянии…

Не сужу, не ряжу, не поучаю…

Просто сажусь рядом… подставляю плечо…

И мы вместе вяжем новые варежки, в которых не страшно замёрзнуть…