В ущелье, посреди высоких скал,
По горной, осыпающейся тропке,
Брёл пилигрим к святым местам,
Уставший очень и немного робкий.
Он шел давно, уже четвертый год,
И в кровь разбиты были его ноги.
И плащ весь изодрался от невзгод,
В лохмотья, превратившись по дороге.
А дома где-то его женщина ждала
Который год, всё о любви мечтая.
На ту дорогу, что далеко вела,
Она смотрела, каждый день скучая.
А пилигрим всё шел и шел, и шел,
Одной лишь мыслью о пути пылая.
В виденьях видел, как он все ж дошел,
Там исцеление как чудо принимая.