Об антисемитизме
«Все начиналось с обыденного. Вот в первом классе играешь в мяч, пропустил гол — и одноклассники обидно обзывают евреем. Позже, уже взрослым тоже столкнулся со всеми прелестями нетерпимости к нашему народу. Окончил психфак пединститута, мечтал работать в школе. Но как еврея меня не просто не взяли, а еще и заставили терпеть унижения из-за моих корней. Заведующая РайОНО прямо при мне звонила в школу, куда я устраивался, и, положив на стол список работающих там евреев с высчитанным процентом наших людей в этих структурах, говорила директору: „Михаил не будет работать в твоей школе, у тебя там и так 17% евреев!“».

Об Израиле
«В Израиле нередко можно почувствовать себя, как на рынке, и общаться тут предпочитают громко, но это не признак агрессии. Это, скорее, присущее всем восточным народам поведение — нужно помнить, что приезжают сюда и из арабских стран, а также с Кавказа. Причина отсутствия агрессии очень простая — тут никого не били в детстве. Детей здесь просто обожают, поэтому любимые дети вырастают в любящих взрослых».

О своем переезде в еврейское государство
«Я давно очень желал приехать на Землю Обетованную, но из-за двух причин в итоге не испытывал каких-то ностальгических ощущений. Во-первых, я с подросткового возраста ходил по праздникам в Хоральную синагогу, меня брали для миньянов летом, я жил и варился в огромнейшей еврейской тусовке. Во-вторых, в годы перестройки появилось много националистических организаций. Особо запомнилось отвратительное общество „Память“ — можно было просто выйти на улицу и столкнуться с антисемитами, держащими плакат „Бей жидов, спасай Россию“. Противники еврейского народа бегали по улицам стадом. Всё это меня и подстегнуло».

О трудностях репатриации
«Я как человек, который репатриировался 26 лет назад, был в то время абсолютно счастлив, не имея ни денег, ни работы. Более того, мне даже телефон отключили за неуплату. Несмотря на это, я ни на секунду не почувствовал потерю статуса, и вот почему: у меня просто не было никаких ожиданий. Очень многие люди, совершая алию, имеют конкретные ожидания от переезда. Мол, здесь у них начнется другая жизнь и так далее. И когда это не случается или случается, но не сразу, у человека начинается фрустрация».

Об израильском менталитете
«В 1992 году мы поселились в не самом дешевом районе Иерусалима, и люди там жили не бедные. Узнав, что мы молодая семья репатриантов, они без всякой просьбы принесли нам кучу одежды и утвари для дома. В какой-то момент мы решили, что мы это все „не съедим“, и начали распределять вещи среди других новых репатриантов. Ты начинаешь улыбаться просто потому, что все так живут. Израильтяне, как правило, с радостью помогают, неизменно улыбаются, и ты волей-неволей начинаешь к этому приспосабливаться, иначе ты чувствуешь себя белой вороной».
«Однажды я вышел покурить на балкон своей квартиры в Иерусалиме и услышал истошный женский вопль. Не успел я еще подумать, что именно она кричит, как из соседних домов начали выбегать мужчины — потому что в Израиле так принято. Не кто-то один, а сразу десять мужчин выбежали посмотреть, что происходит, с желанием помочь».

О страхах евреев и человечества в целом
«Огромная проблема нашей жизни — это страх. И у евреев он тоже есть. Надо перестать его испытывать, тогда жизнь будет такой, какую вы сами захотите. Страхи можно и нужно побороть».

О своих еврейских принципах
«Моя идеология: думать надо меньше. Я считаю, что жить надо эмоциями».

О причинах своего ошеломляющего успеха
«Я перестал просто зарабатывать деньги, как делал в самом начале, перестал ставить цели, задачи. Остался один главный фактор: за какие деньги мне комфортно работать, а за какие — напрягает».

О том, как в 2010-м поставил заоблачную цену за прием и в результате стал высокооплачиваемым психологом
«Сидим мы как-то с моим другом Валерой (Валерий Абель, экс-директор сети книжных магазинов „Букбери“), я говорю: как-то побольше хочется брать, а сколько — не знаю. А он: в иврите буквы соответствуют цифре. Вот 18 обозначает „счастье“. Бери 18 тысяч рублей. И я стал брать».

Лабковский о «феномене Лабковского»
«Тут дело не в маркетинге — я им никогда специально не занимался, и даже не в харизме — у нас таких харизматичных хоть пучком на базаре продавай. Я делаю то, что хочу, за те деньги, которые хочу, и приношу людям пользу, — стоит на своем психолог. — Арабы говорят: „Живи, как говорит мулла. Не живи, как живет мулла“. Так вот, это не про меня: я создал рабочую методику, которая помогает людям быть счастливыми, и сам стараюсь жить по своим правилам. Просто моя жизнь очень хорошо продается».