Вновь по взлетной полосе иду,
Гермошлем защелкнув на xоду;
Мои Фантом, как пуля быстрый,
В небе голубом и чистом,
С ревом набирает высоту;
Мои Фантом, как пуля быстрый,
В небе голубом и чистом,
Быстро набирает высоту.

Пролетая белую черту,
Мои Фантом теряет высоту;
Вижу я, как Изя с Вилей
Бьются с целой эскадрильей,
Вижу «017» на борту;

С ревом МИГ обрушился с небес,
Это двадцать первый в бой полез.
Но теперь что делать, Додик?
Ведь ракеты на исходе,
А арабов втрое перевес;

Самолет в атаке задрожал,
Выпустил ракету, как кинжал;
Но арабу есть спасенье
— Катапульта и везенье;
Парашюта купол засиял;

Вскоре самолет я приземлил,
И тотчас же кто-то завопил:
«Беня, дуй скорее к штабу!
Привезли туда арабов!
Суперасса иxнего ты сбил».
«Бениамин, скорее к штабу!
Там сейчас допрос арабов!
Говорят, ты орден заслужил».

В штаб придя, я тотчас же спросил:
«Где пилот, которого я сбил?»
И ответили арабы,
Ожидаючи расправы:
«Сбит тобой наш летчик Боабдил».
Отвечали мне арабы,
В страxе ждавшие расправы:
«Сбит тобой наш летчик Боабдил».

— Вриоте, это был не Боабдил!
Там по-русски кто-то говорил:
«Лешка, Кфиры за спиною!
Алика Фантом накроет!»
В тот же миг я МИГа и накрыл;

Далеко внизу лежит Багдад;
Встрече он со мной, увы, не рад.
Мои Фантом, как пуля быстрый,
В небе голубом и чистом,
На Багдад навешает заплат.