— Тили-тили тесто, жених и невеста — звонко выкрикивала малышня, подбрасывая портфели в воздух.
— Вот я вас сейчас — пыталась урезонить их «техничка» баба Паша, грозя метлой, которой убирала опавшую листву подле школьного крыльца.
— Жених и невеста — не унимались ребята.
— Угомонитесь, шабутные! Всю листву снова по двору разнесли — ворчала баба Паша.
— Уже пора привыкнуть, что Наташкин «хвостик» ни на минуту и ни на шаг от неё, а мужа себе с ранних пор надо воспитывать — со знанием дела поддержала её зашедшая повариха местной столовки.

За Наташкой ухлестывало почти половина местных мальчишек. Не сказать, что она числилась в первых красавицах. Но, что-то было в ней неотразимо-притягательное. Черные, как смоль, волосы, немного раскосые карие глаза и фигурка… Про таких говорят: как на станке выточенная. «Хвостик» же, Сережка из соседней деревни, не отличался ни внешностью, ни покладистым характером. Выросший без отца, он не был драчуном, но и спуску никому не давал. Рыжие, как солома и жесткие волосы, торчащие во все стороны, веснушчатый нос и слегка угрюмая улыбка, делали его похожим на этакого скандинавского викинга, воспринимавшего даже взгляды в сторону Наташки, как личное оскорбление и покушение на его «собственность».

Время летит быстро. Вот уже и школьные годы позади. Перед Наташей вопрос о выборе профессии не стоял. Только в медицинский: бабушка горстями таблетки глотала, от мамы «неотложка» практически не отъезжала. Сережка же поступил в СПТУ при «Сельхозтехнике».

— Наташ, мне повестка в армию пришла — сообщил он ей, как только та вошла в клуб.
— Когда проводы? — автоматически спросила она
— Завтра уже отправка. Не знаю, что у них там такое экстренное.
— Странно… как на войну.- неопределенно пробормотала Наташа, искоса поглядывая на Сережку.
— Ждать-то будешь?
— Как же будет она ждать — вмешался «знаменитый донжуан» Саня.
— А ты всех по себе не меряй — огрызнулась Наташка.
— Хоть меряй, хоть не меряй — все вы одним миром мазаны.
— Рот бы прикрыл — озлобленно произнес Сергей.
— Да, идите вы, куда подальше. Мне до вас совершенно нет дела… никакого. Тоже мне… выискались — «любовь земная».

Наташа вытянула затекшие ноги и, положив руки в подмышки, зябко поежилась. Ночная смена подходила к концу. Машинально взглянув, почему-то не на часы, а на календарь, она отметила про себя: скоро 15 февраля — день вывода советских войск из Афганистана. Она очень не любила этот день. Если для, кого-то он был праздничным, то для неё он стал самым больным и тяжелым напоминанием.

С Сережкиного призыва вернулись все. Вернулись по-разному: кто-то — «грузом 200», кто-то — инвалидом, кто-то — с грудью, обвешанной наградами.
Вернулись все… кроме её «хвостика». Слухи ходили разные, но никто доподлинно не знал правды.
Наташа и сама не понимала: любила она его или нет. Но без него было пусто. Так пусто, что по ночам хотелось выть от беспомощности и неизвестности…

— Наташа, там «по скорой» тяжелого привезли. То ли выкупили из плена, то ли сам сбежал — вывел ее из раздумий голос санитарки
— Скажи, чтобы заносили в любую свободную палату. Я сейчас — крикнула она в ответ, вставая из-за стола и подбирая волосы на затылке в пучок.
И вдруг… её, как током ударило. Сердце на миг остановилось и упало камнем вниз… Из плена…
Опрокидывая на пути стулья, Наташка почти влетела в палату и замерла, остановившись в дверях.
На койке, стоящей у окна, она увидела человека, прикрытого простыней, из-под которой торчал до боли знакомый рыжий вихор.
На ватных ногах Наташка подошла к кровати и села на самый краешек, словно боясь, что-то спугнуть. Человек с трудом повернул к ней голову и вымученно улыбнулся запекшимися губами. Она упала ему на грудь и зарыдала, чуть ли не в голос.
— Где же ты так долго пропадал, «хвостик мой»?

P. S. Все герои рассказа вымышлены…
но может, так оно и было когда-то и с кем-то…