История 13. Как мы влюблялись

Если честно, то мне уже нравился один мальчик из нашего класса. Он был лопоухим и ниже меня примерно на полголовы, но я все равно находила его очень привлекательным. О своем увлечении я никому не рассказывала. Поэтому, это как бы не считалось. Прочитав «Дикую собаку Динго», мы отправились влюбляться на третий этаж, к старшеклассникам.

У старшеклассников все было совсем не так, как у нас на этаже. Мальчишки не орали, не бегали и не плевались. Они стояли небольшими группками и обсуждали свои мальчишеские дела. Девочки чинно прохаживались, делясь с друг дружкой девчачьими секретами. Нам с Галей места здесь не было. К счастью, на этаже находилась учительская и мы заглянули туда за картой. Следующим был урок истории.

Вернувшись к себе на этаж, мы уставились друг на друга.

— Ну? — вопросительно протянула Галя.

— Мне понравился кудрявый мальчик, светленький такой! — отчиталась я, — Правда, красивый?

— Мне он тоже понравился! Я в него влюбилась!

— Так нечестно! Я первая сказала!

— А что я могу поделать! Сердцу не прикажешь! — Галя притворно вздохнула.

С этого дня мы начали придумывать поводы подняться на этаж к старшеклассникам. Мы зачастили в учительскую. Приносили мел и относили школьный журнал, таскали карты по географии и истории. Через несколько дней узнав, что мальчика зовут Саша, обсуждали эту новость целый урок. Потом мне все это надоело и я сказала Гале:

— Кажется, я уже разлюбила Сашу.

Галя опять притворно вздохнула и ответила:

— Я тоже.

— Ты уже так делала! Это нечестно! Я первая сказала!

— А что я могу поделать! Сердцу не прикажешь!

В следующий раз я влюбилась в новенького. Я любила его целых три урока, до самой математики. Новенький был высоким парнем, с большими руками и добродушной усмешкой. Он выглядел, как старший брат всех наших мальчишек. Наверно, потому что был второгодником. Поначалу меня это не смущало, до самой математики.

Ничего особенного на математике не произошло. Просто новенький не смог решить очень простую задачу. Учитель математики, по прозвищу Колобок, над ним издевался. А я вместо того, чтобы полюбить новенького за страдания еще больше, разочаровалась. Вот знала, что это нехорошо, но ничего не смогла с собой поделать — разлюбила.

На 23 Февраля и 8 Марта девочки и мальчики нашего класса дарили друг другу подарки. Купить подарок для мальчишек было очень просто. В продаже появились, и сразу стали популярными, сборные модели самолетов производства ГДР. Каждый мальчик, хотя бы раз в жизни, склеивал такой самолет. А некоторые собирали целые коллекции. Модели продавались в красивых коробках, поэтому дарить их было очень удобно.

Подобрать подарок девочкам, было труднее: в куклы мы уже не играли, хороших книг в продаже не было. Чаще всего нам дарили сувениры, которые потом пылились на полках.

Где-то за неделю до 23 Февраля, девочки оживлялись: приходило время «распределять мальчишек», то есть решать кто кому будет дарить подарок. Для нас это было целое событие. Все девчонки собирались в пустом классе и тянули жребий. Мальчишки топтались под дверью, пытаясь подслушать. Мне очень хотелось вытянуть бумажку, с именем того лопоухого мальчишки, который мне нравился. Но мне не везло. Я завидовала девчонкам, которые сразу, не стесняясь, объявляли во всеуслышание, кому хотят дарить подарки, но скорее бы умерла, чем последовала бы их примеру.

Мальчики, в отличие от нас, не заморачивались, жребий не тянули, а просто потом дарили подарок, той девочке, которая поздравила их.

И вот наступило 8 Марта. Я уже получила, положенный мне сувенир по списку, и тут увидела, что ко мне направляется тот самый мальчик — Степа! Он не был таким красивым, как старшеклассник Саша, и таким высоким, как новенький. Он по-прежнему был ниже меня на полголовы и его уши смешно торчали. Но мое сердце все равно бешено забилось. Он подошел к моей парте, расстегнул портфель и достал помятый букетик первых весенних цветов.

— Моя мама сказала, что все девочки любят цветы, — он протянул мне букетик.

В этот день я стала героиней класса. До этого наши мальчишки дарили цветы только учителям.

Но дело было совсем не в этом. А в чем, я никому не призналась. Даже лучшим подругам.

История 14. Логопед Степа

Как и во всех классах всех школ, в нашем классе придумывали друг другу прозвища и дразнились. Большинство прозвищ получалось из фамилий, к ним привыкали и даже откликались. Но были и обидные, например, «очкарик» или «жир-трест».
К счастью, в нашем классе эти прозвища не прижились. У очкарика Вовы дома был целый живой уголок, и он мог запросто засунуть обидчику за пазуху какую-нибудь крысу. А полный мальчик был очень добрым, жил с родителями в доме с большим садом, и любил всех приглашать в гости. Ну, и попробуй обозвать человека, если только что съел у него в гостях миску ароматного винограда.
Меня обзывали: «Маринка, скажи «трактор»!". Я не выговаривала букву «Р».
Иногда никто не вспоминал об этом целыми днями, а иногда со всех сторон класса только и неслось: «Маринка, скажи «ручка»! Маринка, скажи «революция»!"
В один из таких «обзывательных» дней, я села у окна и отвернулась от целого света.
— Обидно, да? — ко мне подошел Степа.
— Не очень, дуг’аки.
Я сказала и с опаской посмотрела на Степу, но он не смеялся.
— А можно тебя спросить? Почему ты некоторые слова выговариваешь, а некоторые нет?
— Я и сама не знаю. Если «Р» мягкое, то выговариваю.
— Скажи «река»!
— «Река».
— Теперьскажи — «рука»!
— «Г'ука».
— Но это же так просто! Говори «рука», как «река», и все!
— Это тебе просто. Отстань!
— Ну, ладно. — Степа решил подойти к проблеме с другого бока:
— А рычать ты умеешь?
— Как рычать?
— Как тигр: «Рррр!»
— Умею: «Рррр!»
— Ну вот! Тогда рычи, а потом говори дальше.
— Это как?
— «Рррр…» и «…ука». Получается «рука». И во всех словах так делай.
— Смеяться будут!
— Как хочешь! — Степа отошел.
Следующим уроком была литература. Меня вызвали отвечать стихотворение. Я посмотрела на Степу, зажмурилась от страха, но смогла выдавить из себя:
— Михаил Юрьевич Ле-рррр-монтов.
Осторожно взглянула на класс. Никому не было до меня дела. Все увлеченно занимались своими делами и радовались, что вызвали не их.
Смотрел на меня только Степка. Но мне это было даже приятно — теперь нас объединяла общая тайна.
Более смело я продолжила:
— Бо-рррр-одино.
Удивительно, но опять никто не засмеялся.
С тех пор прошло примерно полгода. Я старательно следовала рекомендациям Степы. И вот кто-то из наших учителей заболел и отменили урок. Я так громко закричала «ура», что одноклассники уставились на меня с удивлением.
Где им было понять, как здорово не рычать как тигр, не отделять букву «Р» от остального слова, а просто радостно и громко орать:
— Ура!

(Продолжение следует)