— Жили-были старик со старухой… И было старухе 30 лет…
— Сколько???
— Тридцать.
— Алиин! — протянул я. — 30 лет — это молодая красивая женщина, а никакая не старуха!
— А вчера приходила тётя Тамара и сказала, что она старуха, потому что ей уже 30 лет!
Тамара — это наша соседка, которая иногда к нам заходит. Она очень, ну просто очень хочет выйти замуж, да всё как-то не получается.
— Алин, ну какая она старуха? Вот сравни тётю Тамару и твою бабушку. Кто из них старше?
— Бабушка молодая! — безапелляционно заявила Алина.
— Как молодая?
— Я её люблю, значит, она молодая!
У меня всегда были проблемы с пониманием женской логики. Но детская логика, скажу я вам, — она совсем другая. Она не спорит с мужской. Не спорит с женской. Она — своя, особенная. Потому что мудрая. Вдумайтесь: когда вы человека любите, вам плевать на его недостатки. Вы их не замечаете. И для вас их, этих недостатков, просто нет!
…Сегодня мы играем в «детский сад». И всё у нас, как в настоящем детском саду: на занятиях мы рисовали каляку-маляку, на прогулке играли в «Море волнуется, раз», на обеде съели и суп, и котлетку с пюрешкой. А теперь догадайтесь с трёх раз, кто из нас был ребёнком, а кто — Алиной Алексеевной.
Сейчас у нас тихий час. Алина Алексеевна сказала, что, когда вырастет, не будет артисткой, а станет воспитательницей, потому что воспитательницы в садике в тихий час не спят.
Но заведующая детским садом — моя жена — решила, что воспитательницам тоже надо полежать и отдохнуть.
Сказка на ночь — это я понимаю. В моём детстве, правда, на тихом часу сказок не рассказывали. Но стоило мне заикнуться об этом, Алина Алексеевна привела железобетонный аргумент:
— Дед, не разговаривай! Ты мешаешь деткам заснуть!
«Детки» — это куклы Маша и Катя, приехавшие вместе с Алинкой, да абориген-грузовик ещё советских времён. Вчера, после сказки про Золушку, грузовик должен был ровно в полночь превратиться в «Жигули». Но, видно, что-то не срослось, и сегодня он с грустной улыбкой мужа-подкаблучника полдня возил в своём кузове Машу с Катей. А сейчас готовился ко сну, заботливо укрытый Алинкой.
Однако, пока мы отвлеклись, выяснилось, что у старика со старухой появилась внученька Настенька (ну, а куда ж без неё?).
— Алин! В 30 лет у женщин не может быть внуков! Вон, у тёти Тамары не то что внуков, даже детей ещё нет!
— Тише, дед, Маша уже засыпает, — приложила пальчик к губам Алинка. А потом, почти в рифму, пояснила: — У любой старухи должны быть внуки! А то она станет злая и превратится в Бабу Ягу!
Господи, как я люблю это маленькое чудо на букву А!
По её логике, раз у меня есть внуки, я добрый и в Бабу Ягу не превращусь. Интересно, а Дед Йог существует?
— И вот Настенька как-то смотрела-смотрела на Луну и заметила, что Луна ей улыбается, — продолжила сказку Алина Алексеевна. — И захотела она туда слетать, узнать, почему Луна такая весёлая, рассказать, как она сама живёт, как она поцарапала в садике Серёжку — а он сам виноват, потому что жениться на ней не захотел, да и вообще — от этих мальчишек одни неприятности, всю жизнь они нам портят. Но на чём туда лететь? Только на ракете. А самой ракету никак не построишь. Тогда Настенька попросила бабушку с дедушкой, и они купили ракету в магазине. Бабушка ей в дорогу пирожков напекла, а дедушка плейер подарил. Настенька села в ракету и полетела. А в той ракете жил ракетный.
— Кто-кто? — не понял я.
— Ракетный. Вот в доме живёт домовой, а в ракете — ракетный. Кузя его звали.
Как же был неправ профессор, доказавший, что во всей мировой литературе существует только семь сюжетов! Семь? Да он либо до восьми считать не умел, либо мою Алину никогда не слышал. У неё этих сюжетов семью семь и плюс ещё семь сверху. Впрочем, я опять отвлёкся.
Лежу, слушаю дальше:
— Они очень любили вечерами чай пить с пирожками. А там, в космосе, всё время темно, там, кроме вечеров, ничего и не бывает. И вот сидят они, пьют чай всё время, ракетный про звёзды рассказывает, которые по пути встречаются. У каждой звёздочки своё имя, свой номер телефона. Они перезваниваются и новости говорят: кто замуж вышел, в каком магазине конфеты вкусные появились. А потом идут вместе гулять. А Настенька сказала, что девушка, если хочет выйти замуж, должна выходить на улицу накрашенная и улыбаться. А если она не накрашенная и не улыбается, значит, она уже замужем. А Кузя подумал и сказал, что Луна у них самая главная. И у девушек, и у звёзд. Она вообще как мама для всех звёздочек.
И я так ясно представил картину, которую Алинка нарисовала, как будто сам я в этой ракете сижу, пью с ракетным Кузей чай с пирожками, которые нам 30-летняя старуха собрала в дорогу. А за окном темно, темнее, чем ночью. А здесь, за столом, тепло, уютно и как-то по-домашнему мягко. Ну что надо человеку для счастья? Бежать по лестнице вверх? Ставить какие-то рекорды, которые потом кто-нибудь обязательно переплюнет? Зачем? Всё равно всё закончится тем, что будешь сидеть на кухне, рядом с самым близким человеком и гонять вечерами чаи, рассказывая, как прошёл день и строя планы на завтра. Или это тоже из детской логики, да?
А звёзды проносятся мимо. Все такие разные. Кто-то прожил уже немало и теперь нянчит своих внуков-спутников. Другие, наоборот, наложив боевой макияж, строят глазки всем пролетающим мимо ракетам. Вот и мне улыбнулись. И ещё раз. И я вижу, как приближается смеющаяся Луна, слышу, как тихонько скрипит дверь, и заведующая детским садом полушёпотом спрашивает:
— Ну как, спит?
— Дед спит, а я ещё нет, — так же полушёпотом отвечает ей Алина.