Джахангир Абдуллаев

Ответ отца
(Рассказ)

Ленинград — град Ленина, вождя революционного русского пролетариата, а всё же — град Петра Великого, русского царя-батюшки, Императора Всея Руси, град, им же возведенный две с половиной сотни с небольшим лет тому назад на побережье Финского залива в устье реки Невы — как нам вещают, якобы на костях сотен тысяч подневольных крестьян, государственных и помещичьих, некогда столичный град, переживающий еще одну осень, точнее же, середину октября 1959 года, предстал нашему взору осенне-пасмурным, до костей промозглым днем с мокрым снегом, слепящего глаз на ветру и тем самым заставляющий даже непокорных ленинградцев большую часть времени проводить в теплом помещении, нежели снаружи. И в этот день, 16 октября, у окна одной из ленинградских коммуналок на пятом, верхнем этаже дома № 12, стоял хорошенький такой белобрысенький мальчик лет этак семи-восьми с белой повязкой на горле, задумчиво смотревший на раскачивающийся волны тяжеловесной Невы, темные воды которой уносились далеко за Финский залив, и одновременно что-то писавший или рисующий указательным пальцем левой руки на запотевшем стекле.
—Вовочка, сыночек, что это ты там рисуешь на стекле? — спросила мальчика женщина лет пятидесяти, больше похожая на бабушку мальчонки, нежели на его мать.
—Мама, скажи мне, пожалуйста, кто такой «политик»?
—Гм, сына, это такой человек, который занимается политикой.
—А что такое «политика», мама?
—Вовочка, ты уж лучше спроси отца. Я же женщина…
—Ну и что из этого?
—А то, что нам женщинам как-то недосуг этим интересоваться, да и незачем. Наша дело — экономика!
—Мама, а что такое «экономика»?
—Ну, как тебе объяснить, Вовочка… Экономика — это когда папа домой приносит зарплату, а я использую ее для того, что содержать домашнее хозяйство… чтобы всем нам жилось хорошо и комфортно… Хотя, какой может быть комфорт в коммуналке? Но…
—Мама, — перебил женщину малыш, — если папа разбирается, что такое «политика», то связано ли это с его работой?
—Сына, от твоих вопросов у меня просто голова кругом идет.
Марья Ивановна, так звали мать Вовочки, очень любила своего младшенького, гордилась им за его любознательность и тягу к наукам, а также за его отличную учебу в школе — за его честно заработанные пятёрки и четверки. К несчастью, первые двое ее с мужем, Владимиром Спиридоновичем, сыновей умерли: Альберт умер еще до начала Великой Отечественной войны, Виктор же скончался от дифтерии во время блокады Ленинграда и был похоронен на Пискарёвском кладбище. Спустя десять лет, после смерти Виктора, Бог все же сжалился над семейной четой Путиловых, и подарил им, наконец, в 1952 году, Вовочку, в ком оба они души не чаяли. Вовочка был их гордостью!
—Ты, Вовочка, не по годам умный, и я думаю, ты все же сам разберешься в данном вопросе.
Подумав, женщина добавила:
—Но все же спроси у отца то, о чем ты у меня спрашивал. Только сразу с порога не мучай отца своими вопросами, а дай ему отдохнуть после работы. Для начала дай ему поужинать — ведь с работы он придет голодный, а с погоды нашей — холодный, ну, а перед программой «Время» задашь ему всё, что тебя интересует. Ты меня понял, Вовочка?!
-Ага, мамочка.

***

Вечером того дня, поужинав борщом из кислой капусты, а также хлебными котлетами с винегретом, семья Путиловых принялась уютно чаевничать за круглым скрипучим деревянным столом подле включённого пузатенького телевещателя, перед экраном которого стояла квадратная лупа, наполненная водой, тем самым немного увеличивающая транслируемые видеоизображения.
В тот день, в день получки, Владимир Спиридонович решил устроить мини-праздник семье — он купил в «Гастрономе», некогда магазин Елисеева, «Белочку», шоколадные конфеты с дробленым фундуком в начинке, имевшие нежнейший вкус пралине. Конфеты именовались «Белочка», так как на обертке конфеты изображалась такая симпатичная оранжевая белочка в обрамлении веточек с фундуком. Владимир Спиридонович знал, что такое лакомство поднимет дух больному Вовочке, отчего он быстрее пойдет на поправку. Кстати сказать, у Вовы была жестянка из-под Монпансье, в которой он хранил всевозможные этикетки от конфет. А все почему? Дело в том, что в школе он с одноклассниками играл в «кетки», а чтобы играть в эту игру нужны были этикетки от конфет. Так, вот, в коробке он и хранил все это добро, полученное им либо как выигрыш, либо как трофей, либо после поедания конфет. Согласитесь, жалко ведь просто так выбрасывать на помойку такое разноцветно-привлекательное добро, радующее глаз!
Вова в тот вечер был весел, радовался, поедая конфеты, радовались и его родители, глядя на Вову — радовались, потому что малец быстро поправлялся на их глазах после ангины. Волновались они шибко, когда их сынишка заболевал и, как всегда, после своего дня рождения в октябре. Владимир Спиридонович начал уже планировать отдать Вову в спортивную секцию Трудового резерва, чтобы парень рос сильным, крепким и закаленным. Подумывал отдать его в секцию дзюдо или самбо. Советский человек, как он думал, должен быть сильным и здоровым, чтобы защищать Родину свою от всяких там интервентов и шпионов!
Пока семья Путиловых чаёвничала, Вовочка решился обратиться к отцу с теми же вопросами, что он днем задавал матери: «Что такое политика? И что это за человек, занимающийся политикой?», на что отец ответил:
—Сынок, политика — это… как тебе сказать… политика — это грязное дело. Ну, а политик — это человек, который занимается этим самым грязным делом. В нашей семье все зарабатывали себе на хлеб честным трудом. И мы с мамой твоей того же хотим от тебя.
Такой ответ отца Вовочку явно озадачил еще больше. Но он не стал осаждать отца дальнейшими вопросами, а решил просто поменять тему разговора, спросив отца, как у него на роботе.

***

С той памятной беседы для Вовы, а ныне Владимира Владимировича Путилова, прошло много лет, но ответ отца на поставленный вопрос семилетнего чада, уже никогда не стирался из памяти сына. Вопрос сына до сих пор остается открытым, а ответ отца — по сей день актуальным.

Ташкент, 3 ноября, 2020 года.