Все дороги ведут в Рим.

Как говорится, все дороги ведут в Рим.

Что это значит?

Независимо от того, какой дорогой мы будем идти в нашем городе, резолюция одна и та же- мы идем по улице Центральной. Когда-то, эта улица называлась улица Калинина, а с недавних пор, любимая и уважаемая всеми нами улица, получила новое название, которое ей очень идёт, раскрывая смысл её расположения и влияния на жизнь и судьбы её жителей.

Улица Центральная — сердце и почки нашего маленького мирка, носящего сейчас скромное имя — Покров.

Пройдитесь по её просторной аллее, начните свой путь от каменного цветка — чудо-фонтана и заканчивая свою прогулку в городском парке — сиесте звуков и жестов, где выступает на своей арене вода с причудливым танцем, оживляющим своим дуновением сказочных персонажей.

Не спеша побродите, ногами подбрасывая вверх и в стороны спелые каштаны. Насладитесь их дивной красотой, дотроньтесь и погладьте их гладкие животики, полюбуйтесь их полированной и блестящей спинкой. Спрячьте несколько этих Божьих созданий в карман и принесите их домой. На несколько минут очутитесь в беззаботном детстве, умчитесь вдаль на белокрылых облаках, улыбнитесь своим мечтам и покажите неудаче язык.

Улица Центральная — стезя наших встреч и расставаний, путь к любви и дружбе, построению воздушных замков, и, со временем, разрушению их хрустальных, призрачных и хрупких стен.

Здесь мы мечтали и радовались, огорчались и конфликтовали, здесь мы учились строить мосты и, увы, возводить неприступные стены.

Эта улица наших первых поцелуев и застенчивых объятий, дружеских посиделок на лавочке и озорного, весёлого смеха.

Улица Центральная — тропа надежды и веры, где всё кажется, до боли знакомым и по настоящему родным, где глубокий смысл обретают простые, но очень ценные слова о любви.

Улица Центральная — дорога слёз, текущим по нашим щекам, иногда от безутешного горя.

Улица Центральная — тротуар неистового счастья и восторга, где сияют наши глаза и поют от удовольствия души.

Наша Центральная — шикарный ход выпускников школ во взрослую жизнь, где они, пестря нарядами и хвастаясь достатком своих родителей, всё ещё пытаются что-то доказать, но поймут, что этого не нужно делать, намного позже.

Эта улица проходит через весь город, соединяя наши сердца в едином путешествии, являясь центром цивилизации и прогресса, просвещения и воспитания.

А вот одна лавочка на Центральной улице возле лицея. Там сидит, улыбаясь друг другу семейная пара, в возрасте тридцать плюс. Они о чём-то переговариваются и едят мороженное.

Женщина заглядывает мужу прямо в глаза, пытаясь, наверное, увидеть в них отражение своих мыслей. Мужчина ласково касается запястья супруги. Их глаза горят. Семейную идиллию прервал звонок сотового телефона, резанув своим сигналом, словно ножом по сердцу, разделив для этой четы время на до и после.

-Алло! Что? Когда? Как? Сейчас буду — говорил мужчина кому-то в трубку. За считанные секунды разговора он постарел лет на десять и осунулся. Черты лица заострились, взгляд потускнел. Не поверите, на висках показались даже первые седые волосинки.

Став невольной свидетельницей этой сцены, сидящей на соседней лавочке и являясь сторонней наблюдательницей, у меня сжалось сердце.

— Что случилось? Что там? — женщина сразу почувствовала беду и заметила явные перемены на лице супруга. Она крепко сжала руку мужа, стараясь своим прикосновением прочитать мысли любимого и снять напряжение, которое возникло между ними, накрыв их с головой и поймав в свои сети.

Помолчав несколько секунд, он явно подбирал слова, ища их где-то за семью морями, опасаясь их найти и пытаясь произнести вслух и принять. Ему это давалось очень трудно. Наконец, решившись принять неизбежное и понимая, что эти фразы должны прозвучать, он силился что-то сказать побелевшими губами. Но слов не было, губы беззвучно хватали воздух и молчали. Но вот его голос зазвучал глухо и как-то потерянно, слова застряли и не хотели соединяться в предложения.

— Мама умерла! — выдавил он из себя.

-Ой! — вырвалось у женщины — Что делать? — она в замешательстве уронила мороженное на землю.

— Нужно идти к ней — сказал он.

Медленно, словно два старика, они встали со скамейки и пошли. Она крепко взяла его за руку и не отпускала. Для него это была единственная связь с жизнью, через её руку, и дорога к дому матери по улице Центральной казалась им обоим путём на эшафот, и они, стараясь идти быстро, шли по ней максимально медленно, отдаляя от себя печальный момент.

А вот по улице Центральной быстрым шагом идут два приятеля, лет по двадцать пять им, не больше. Бойкий разговор их прерывает телефонный звонок.

— Что? Сейчас? Сын? Три семьсот? Лечу к тебе, дорогая! — молодой человек просиял — У меня родился сын! — радостно прокричал он на всю улицу. Прохожие, совсем незнакомые люди, поздравляли его с этим важным для него событием.

Дорога по Центральной улице к родильному дому для него показалась очень короткой — он преодолел её, казалось, в три прыжка.

Два взгляда на одно и тоже расстояние по одной и той же Центральной — дороге к новой жизни и к неожиданной смерти.

Люблю свой город со всеми его улицами и тропами, его звуками и запахами, с его падающей листвой и людьми. Я влюбилась в него с первого своего вдоха.

Путешествуя по разным городам и весям, я всегда с радостью возвращаюсь сюда, в дом, милый дом.

А вы?

Все дороги ведут в Рим.