Сознание, словно цифровая камера, запечатлело эту картину — за миг до того, как её должна была затопить волна пламени. Два громадных мокрых чёрных горба, блестящие на солнце, поднявшиеся над водами, словно библейские левиафаны. Кипящая пена вокруг них, где бьются, судорожно перебирая многосочленёнными конечностями, странные помеси крабов с пауками, низкие чешуйчатые спины каких-то крокодилов и так далее и тому подобное. А в воздухе гудела мириадами крыл Туча, та самая Туча, что играючи сметала нашу оборону на Омеге-восемь. Та самая, от кого не было ни защиты, ни спасения. Крупные твари, жуки, стрекозы, птице- и птероподобные создания, раздутые жёлто-зеленоватые брюшки — стая, сошедшая с древних картин Иеронима Босха.

Они кинулись на нас сверху и с фронта. Живые потоки потекли вправо и влево, словно стремясь охватить наши фланги.

А в это время прямо над нами, казалось, вспыхнул сам воздух. Командование использовало этот момент на все сто, пустив в ход абсолютно все мыслимые виды оружия. Включая газы. Над нашими головами с треском лопались аэрозоли. Мы были в масках, нашу броню усилили до последней крайности, мы были готовы выжить в облаках нервно-паралитических газов, самых сильных, какие только изобрело человечество, — однако Туча пронзила возникшие на её пути облака без всякого видимого ущерба. Не посыпались дождём вниз бездыханные трупики, по-прежнему победно гудело множество работающих на полную мощь крыльев; тех, кто подобрался слишком близко, мы встретили огнемётами и разрывными патронами — они лопались в воздухе, словно гранаты. Мощь заряда невелика, при наличии брони можно бить чуть ли не в упор, но хрупкие крылья сносило начисто.

Туча натолкнулась на сплошную стену огня. Твари сгорали сотнями и тысячами, вот теперь на окопы, траншеи и блиндажи, на прикрывавшую их сетку пролился настоящий пламенный дождь — дёргающиеся членистые тела, бессмысленно перебирающие лапы, и всё это горит, горит, горит…

Мы всё-таки неплохо подготовились к этой атаке. Мы должны были выманить Тучу на себя. Танки против неё не пустишь — только защищённый бронёй пехотинец, вёрткий, подвижный (эх, хорошо бы ещё и колёса в ботинки вделать!), мог окружить себя сплошной стеной разрывов и пламени. А сеть над окопами продержится некоторое время, даст нам возможность оттянуть вперёд всех этих тварей, накрыть «маток» тяжёлой артиллерией…

Мой «командирский» прицел показывал сейчас интегральную картину боя. Как-никак, я теперь взводный. И мои парни сейчас встретили Тучу как полагается.

Я намечал цели — потому что, кроме Тучи, были ещё и всякие крабокрокодилы пополам с иной нечистью, но тут я знал, что им не устоять. По ним деловито били мои ребята — Гюнтер со товарищи; после первой же гранаты я ожидал увидеть настоящее опустошение во вражеских рядах, однако крокораки деловито бежали себе дальше, и только один начал слегка прихрамывать.

— Гюнтер! Кумулятивным! — рявкнул я.

— Jawohl! Peter! Da bist du ja!.. Shu! Sei ja vorsichtig!.. Zielen! Frei!!!

Кумулятивная БЧ прошивает триста миллиметров стальной брони. Хитин — или что там у него было — не выдержал. Тварь взорвалась изнутри, но нижняя «платформа», как тянуло её назвать, всё ещё бежала какое-то время, волоча за собой ало-синие потроха, тянувшиеся на добрых пять метров.

Рухнувшая на нас сверху Туча встретила рвущиеся в её гуще аэрозольные заряды, зажигательные патроны, струи пламени из огнемётов и прочее.

Но к тому времени вокруг нас уже почти всё горело. И ребята, огнём остановившие Тучу, сами так долго держаться не могли. Правда, и Туча сама вдруг сменила тактику. Накоротке её истребляли беспощадно, и, даже облепляя кого-то из ребят, она не могла на многое рассчитывать — струя из огнемёта, одна секунда выдержки — и струя химического пламегасителя. Мы уже знали, как это делается.

И Туча отхлынула. Словно понимала, что ей сейчас не пробиться и не сломить. Выглядело это так, словно неведомый главнокомандующий решил, что потери при фронтальном штурме слишком велики. Туча воспарила вверх. Туда, где её не доставало наше оружие. А вот крабокроки, аллигораки и прочие монстры продолжали бежать, и довольно шустро. И, пока мы палили по Туче, подобрались достаточно близко, не претерпев большого ущерба.

Я давал взводу целеуказания. Обычные гранаты тут не подойдут, броню тварей брало только самое тяжёлое противотанковое оружие. В ход пошли наствольные крупнокалиберные гранаты. Всё ротное УРО. Первые два залпа проредили наступавших, однако остальные продолжали бежать; а немногие, самые быстрые или самые удачливые, быстро-быстро, очень быстро принялись своими многочисленными жвалами и когтистыми лапами рвать натянутую над окопами сетку и выворачивать поддерживавшие её железные рельсы, глубоко врытые в землю. Тварей разрывало на куски, но на их место вставали новые.