Когда у меня заканчивается лимит,
Терпение и бесчисленные табу,
И снится, как будто он на крыльце дымит
И дует ноктюрн Шопена в свою трубу,
На кедах шнурки завязывает, как швы,
Мешает свой кофе пластиковым ножом…
Мне хочется позвонить ему, но, увы,
У горла слова сворачивает ежом.
Когда я под вечер, чинно домой бредя,
Твержу себе: «Опохмел. Никаких стихов».
Тут кто-нибудь, обязательно, проходя,
Бросает на ветер запах его духов…
Вот тут-то и остаётся один уикенд,
Шесть будней и всё в игру «напишу — сотру».
А он у меня в зрачках добивает Кент
И вечно стоит взъерошенный на ветру…