Обзор «Улитка на склоне», братья Стругацкие

«Вне досягаемости и контроля техно-цивилизации, в просторах огромного неизведанного таинственного леса, где царит природа, образовалось и существует общество могущественных женщин, которые не нуждаются в помощи мужчин и используют партеногенез для бесполого размножения.»

Это произведение очень философски и социально глубокое и оно охватывает множество интересных тем.

Я в данном своём эссе хочу сфокусироваться на двух весьма узких аспектах этого произведения, а именно об освещённой там искусной сатире о крайностях двух популярных западных движений:
а) Феминизма
б) Защиты природы и окружающей среды

«Мы не умели и даже, по-моему, боялись писать женщин и о женщинах. Почему? Не знаю. Может быть, потому, что исповедовали древний принцип: женщины и мужчины — существа разной породы. Нам казалось, что мы знаем и понимаем мужчин (сами мужчины), но никто из нас не рискнул бы заявить, что он знает и понимает женщин. Да и детей, если уж на то пошло! Ведь дети — это, безусловно, третий особый вид разумных существ, обитающих на Земле».

Б. Стругацкий

По поводу феминизма — нижеприведенные цитаты из текста произведения говорят сами за себя:

«Что ты говоришь? — спросила она беременную женщину. — Этот козлик, — сказала та. — Он чего-то хочет. Мать Навы посмотрела на Кандида. — Что он может хотеть? — сказала она. — Есть, наверное …»
«Козлик, — сказала беременная женщина. — Бедный козлик хочет травки.»
«Это не твоя забота, козлик, что мы с нею сделаем. Во всяком случае, муж ей больше не понадобится. И отец тоже… Но вот что нам делать с тобой? Ты ведь с Белых Скал, и не отпускать же тебя просто …»

А термин «славные подруги» — это типичное сатирическое клише фразеологиии современного воинствующего феминизма…

Во времена написания и издания этого произведения общая советская читательская аудитория не была знакома ни с одним из этих двух социальных явлений.
Кроме того, как и в других книгах братьев Стругацких (особенно в «Трудно быть богом»), они использовали здесь (в этой книге) квази-фантастический камуфляжный формат, чтобы скрыть социальный смысл и, таким образом, пройти через цензуру, чтобы книга была опубликована.

Стругацкие специально разработали такой формат (предназначенный в том числе и для критики особенностей режима Советской России / СССР), в котором они МОГЛИ тогда писать, не ставя под угрозу свои привилегированные профессиональные должности в советско-российском обществе того времени…

Вся идея заключалась в том, чтобы сделать реальное социальное содержание книги понятным только для элитной аудитории (к которой большинство русских читателей не принадлежало…).

Они (братья Стругацкие), конечно были сами увлечены проблемой разработки такого литературного метода, который, не причинив авторам вреда, давал возможность элитному читателю «проникнуть» в этот внутренний скрытый смысл книги.
И эту задачу Стругацкие талантливо решили — авторов следует похвалить, за то, что они мастерски и даже, надо сказать, блестяще выполнили их вышеописанную цель.

В общем, на последних этапах СССР, который начался в 1960-х годах и продолжался до периода «перестройки», это был «модный» способ во всех областях «интеллектуального искусства», используемый, чтобы скрыть критический взгляд на советский режим в рамках безобидной, выбранной для маскировки псевдо темы.

Например спектакль Ибсена «Враг Народа»

шёл в одном из самых «классных» московских театров (в 1977 году, как это мне помнится) — я сам этот спектакль видел, и все «просвещенные» зрители воспринимали этот спектакль как актуальный критический голос против советского режима (а не как-то, что происходило в Норвегии…) — в частности, под «Врагом Народа» спектакль намекал на то, что происходило в то время с Андреем Сахаровым

Я также должен добавить, что в «Понедельник начинается в субботу» и в «Трудно быть богом» авторы противопоставляли неравномерный социальный прогресс устойчивому прогрессу в получении знаний посредством научных открытий и технологических достижений.
Авторы пытались показать, что непреодолимый человеческий интерес к приобретению знаний выживает во всех гонениях и что научный и технический прогресс идет вперед независимо от того, насколько ужасны условия жизни человека (таким образом, согласуясь с моей собственной теорией, что получение знаний является реальной движущей силой и конечной целью эволюции).

Книги братьев Стругацких не следует рассматривать как принадлежащие к жанру «Научной фантастики» (вместо этого эти книги фактически принадлежат к социальному историческому жанру) и не должны быть ошибочно сопоставлены и сравниваться даже с лучшими западными научно-фантастическими книгами (Толкиен, Рэй Брэдбери, Исаак Азимов, и т. д.).

Мнение, что феминизм и экология — специфические проблемы Запада и вовсе не относятся к России, и то, что братья Стругацкие это явление не заметили и оно их не интересовало, на мой взгляд, не верно.
Да, Россия всегда отставала от Западных «трендов», но со временем эти тренды достигают Россию — что я и вижу, глядя со стороны…
Думаю, что Стругацких интересовали не только проблемы России.
Они были (в хорошем смысле этого слова) космополитами и, будучи апологетами гуманизма (обычно в форме скрытой антитезы), они являлись продолжателями идей мирового гуманизма (Эразм Ротердамский, …, Стефан Цвейг).

P. S.
Первоначально мое эссе было написано на Английском языке (то что Вы читаете — это последующий перевод на Русский) на Goodreads — в отношении к упомянутому там английскому переводу произведения Стругацких.
Таким образом, мое эссе было адресовано к англоязычным (преимущественно и прежде всего к американским) читателям. В США воинствующий феминизм превратился в эпидемию охоты на «ведьм» мужского пола — поэтому я и сфокусировался на этом аспекте. Я также преследовал цель объяснить американскому читателю, что произведения Стругацких принадлежат к области социальной литературы, а не к жанру развлекательной фантастики…
Исходный вариант этого же эссе на Английском языке:

P.P.S
Чем меня неизлечимо «заразил» Лес — так это своей мистической неизбывной тоской пессимизма. Это лебединая песня прощания братьев Стругацких с оптимизмом «прогрессорства», прощания с идеей, что технологический прогресс и достижения культуры прокладывают путь прогрессу социальному и прогрессу моральному…
Лес — это гимн агностике и непознаваемости…

Тут хочется вспомнить мистицизм «Леса» Гумилева:

«В том лесу белесоватые стволы
Выступали неожиданно из мглы.

Из земли за корнем корень выходил,
Точно руки обитателей могил.

Под покровом ярко-огненной листвы
Великаны жили, карлики и львы,

И следы в песке видали рыбаки
Шестипалой человеческой руки.

Никогда сюда тропа не завела
Пэра Франции иль Круглого Стола,

И разбойник не гнездился здесь в кустах,
И пещерки не выкапывал монах —

Только раз отсюда в вечер грозовой
Вышла женщина с кошачьей головой,

Но в короне из литого серебра,
И вздыхала и стонала до утра,

И скончалась тихой смертью на заре,
Перед тем как дал причастье ей кюре.
…
«Я тоже в своём убогом творчестве отозвался на эту тему (простите за нескромность):

«Лес»

Где не доступен свет небес,
Есть мир, где разум слеп.
Угрюм и тёмен он как склеп,
Загадочен как лес …

Разверзлась там земная твердь,
И в пропасти времён
Сплелись в том мире жизнь и смерть
В объятии своём.

И может там, от всех сокрыт, хранит творец ларец
С ключом к началу всех начал, что всех концов — конец.

Интересная подтема в контексте Леса — отношения Кандида и Навы…
Это единственный луч света во мраке Леса. Нава, с её наивно-приземлённой, но по по-своему чистой и искренней привязанностью к Кандиду, даёт ему (Кандиду) некую точку опоры в этом чуждом и загадочным ему Лесу…
Но и её (Наву, опору, надежду) отнимают у Кандида в этом Лесу.