— Мамочка! Мама! Яцек в школе сказал,
Что мы — плохие, потому что евреи…
— Фелечка, доченька, вытри глаза,
Дай, обниму тебя и согрею,

— Мамочка, но мы же — поляки,
Наша Родина — Польша…
— Доченька, милая, не надо плакать,
Не надо плакать никогда… больше.

— А Яцек сказал… — Бог с ним, с Яцеком,
У него в голове мякина, глупый мальчишка…
— Он еще говорил про польскую нацию
И что всем евреям выпустят кишки…

— Доченька, Фелечка, ты — Человек.
Вырастешь, станешь взрослой, поймешь…
— Евреи! Всем собраться на площади! Weg! Weg!
— Но ведь ночь и на улице дождь…

— Не разговаривать! Много вещей не брать!
Ценности, золото, деньги!
— Детка, не бойся, это такая игра,
Мокро, калошки надень-ка…

— А вон папа Яцека! — Здравствуйте, пан Адам,
Вы не больны? Лицо бледно,
Вам все известно про всех, нас… куда?
Отвернулся, махнул рукой: «Вшистко едно…»

Площадь. Плотная молчаливая толпа
Людей, внезапно напуганных.
Словно в невозвратность — в нее вступать…
Вокруг — лай овчарок и ругань.

Зонтики… зонтики… не видно лиц
В темной толпе безмолвной…
«Vorwarts!» Миг оцепененья… Пошли
Гусеницей многоголовой.

— Мамочка, мама! А папа наш где?
… С сорок второго от папы нет писем…
— Знаешь, я думаю, он — на звезде,
Помнишь, как в книжке про принца и лиса?

— На звезде… На такой же, как у нас на груди?
— Не знаю, вполне возможно,
Доча, возьми маму за руку, не отходи,
И смотри под ноги, осторожно,

— Значит, наш папа умер? — Ну что ты, он жив!
Что еще за глупые разговоры!
Ждет и скучает, увидит нас, ка-ак побежит!
Мы с ним увидимся… очень скоро…

24.01.2020