Меня никто не учил быть мамой взрослеющий дочери. Это делает мне нервы ещё более лучше, чем обычно. Хотя, казалось бы, куда. Я и так чемпион по этой дисциплине.

Мама, мама, говорит мне моя пятнадцатилетняя дочь, сегодня ко мне на улице подходили знакомиться два раза. И ещё три посвистели вслед.

Я мысленно достаю дробовик и мысленно же устраиваю кровавую бойню из всех покусивших на плоть от плоти моей. Ибо она ещё пигалица, дурь дурью и куриные мозги, а гитарообразный силуэт уже оформился.
Вся в мать.

Мама, мама, говорит мне дочь, сегодня какой-то нетрезвый дядя подошёл к нам с девочками, пока мы были на качелях. Все испугались и убежали. А я нет, я просто с ним разговаривала, чтобы отвлечь и подружки успели сделать ноги.

Я мысленно достаю из закромов пулемет «Максим», три гранаты и трофейную сабельку. Иду в атаку на нетрезвого дядю, три раза хороню его без почестей, но очень глубоко. Как сибирскую язву.

Мама, мама, говорит мне дочь, можно я сегодня позже приду, я встретила знакомого мальчика. Мы с ним немного погуляем.

Я мысленно превращаюсь в квадрокоптер специальных служб, фотографирую знакомого незнакомого мне мальчика сверху, снизу, сбоку, в разрезе, поднимаю все досье, вшиваю чипы. Особенно дочери.

Мама, мама, говорит мне дочь, я обязательно уеду в Корею на ПМЖ. Когда стану взрослая — лет в 18, заведу шпица, хомяка и тритона. Никогда не выйду замуж, а может и выйду, но очень нескоро. И за иностранца.
Или нет.

Я падаю в обморок. Мысленно. Собираю себя оттудова из пепла, страха, смеха, отчётливой дрожи за.
И говорю: может заведем тритона?

Отец плоти от плоти моей, насколько мне докладывали, тихо и самозабвенно проверяет весь оружейный арсенал. Наверное к чему-то готовится…)))