Знаете, как бывает скучно сидеть вечером или слушать нудную лекцию…
А мне скучно жить. В жизни всегда по нарастающей: эмоции одной степени выраженности быстро пресыщаются. Нужны новые.
У меня нет полутонов. Все эмоции примерно одинаково (сильно, мощно) выражены.
Либо их нет совсем.
И вся жизнь, само ощущение «живости», весь мир, что может охватить разум, — скучен.
Я бы сейчас согласилась куда-то рвануть, сидеть на краю высокого обрыва, смотреть на свирепствующее море: как оно пенится, выбрасывает (яростные) волны, которые, с шумным криком падают обратно в пучину. И небо нахмуренное.
И не нужны мне эти морские пляжи. Я на пляжном берегу всего раз бы и появилась — искупаться, побыть в воде (с головы до ног!)
И не нужно мне это потом, через десяток или два десятка лет. Тогда у меня будут (если я буду жить) другие мечты и планы.
Мне это нужно СЕЙЧАС.
Мама предлагает справляться со скукой книгами, уборкой в доме.
Но как они, чёрт возьми, не понимают, что это усиливает, очерняет скуку.
Люди думают, что скука от безделья.
Да она от того, что приходится из раза в раз заниматься одним и тем же. Изо дня в день делать одно и то же, и не иметь возможности выбраться из этого.
Скука — это сидеть в тюрьме, смотреть, как другие люди свободны и понимать, что на тебе цепи…
И сначала сгрызает тоска — скулящая как запертый где-то щенок, слезливая, мечущаяся.
Потом появляется отчаяние — болезненное, безнадёжное.
А потом обречённая, смирившаяся с клеткой скука. Как каторжник, много лет проведший в неволе, таскает свои булыжники с одного места на другое… И, понимаете, СКУЧНО ему жить. ВСЯ жизнь скучна. Целая ЖИЗНЬ стала скучной.
И каторжнику скучно жить не от того, что он не занят.

Скука — терминальная стадия неволи, обречённой безысходности.