Она сегодня превзошла себя, была особенно шикарна!
Ее стиль многим бы хотелось повторить.
Был макияж на ней искрящийся сиянием янтарным,
И лишь она умела так изящно джинсовую ткань носить.
На ней смотрелись женственно не только платья,
Которым местные бездельницы вновь потеряли счет.
Ей удавалось красоту любой одежды передать.
В чем бы не вышла из дому-все ей к лицу идет!
Шла легкою походкой, прячась в дымчатость очков,
В плаще из плотного денима до земли.
Ног стройных линии изящно завершая парой каблучков,
Будто плыла, не замечая что подол испачкала в пыли.
Мужчины, не сговариваясь, задержали вдох.
Пятаясь не испортить красоту момента животом.
Держались героически, кто сколько только смог…
От жен досталось лихо им за тот флэшмоб потом!
Десятки, даже сотни глаз смотрели на нее тогда,
И каждый был эгоистичностью желаний увлечен настолько,
Что мимо незамеченной прошла беда,
Оставив шлейф из послевкусий горьких и судьбы осколков.
Она очками закрывала обезумевую душу,
Уставшую казнить себя за прошлое ежесекундно, каждый час.
Слезами прорывалась женская душа наружу,
И у обрыва все же прорвалась и сорвалась.
Никто не знал, как ей жилось тоскливо…
Однажды потеряв того, кто всех дороже был.
Хотела, чтобы он исчез, уйти просила
И он ушел… в загробный мир.
Снаружи блеск, под ним нутро все в шрамах,
Боль, что за ярким образом ей удавалось скрыть.
Все видели фасад, а глубже, как ни странно,
Никто не захотел к ней интереса проявить…