«Как хочется влюбиться еще раз!» — сказал за два дня до смерти Федерико Феллини своему другу — сценаристу Тонино Гуэрра. Не в смысле найти новую женщину, которая заменила бы ему его Джульетту, а вновь воспарить в небо и слышать музыку своей звенящей души.
«Волье бене» или выше любви
Есть любовь, которую итальянцы называют «амаре», а есть любовь — «волье бене» — чувство, когда к человеку относишься как к самому близкому существу на свете. Нет ничего выше «волье бене», и те, кому посчастливилось ее испытать, до конца дней благодарят небо за этот великолепный дар. Такое чувство выпало на долю двух великих лицедеев двадцатого века — режиссера Федерико Феллини и его жены — актрисы Джульетты Мазины.
Они прожили вместе пятьдесят лет и умерли практически одновременно. Федерико — в день пятидесятилетия их брака, придя из ресторана, где они когда-то впервые встретились и где отмечали день своей золотой свадьбы, а Джульетта ушла за ним несколько месяцев спустя. Она так и не сказала ему, что тяжело больна (у нее был рак), так как знала, что он бросит все и будет занят только ею. Так уже случилось незадолго до их юбилея, когда она попала в больницу, а Феллини, сам практически прикованный к постели, бросился к ней за пятьсот километров (от Римини до Рима) и лег в ту же больницу, в соседнюю палату, только чтобы быть рядом со своей женой.
Как случаются такие встречи? На каких небесных часах записаны даты и сроки, почему суждено было встретиться двум великим людям, чтобы вместе создать нечто уникальное в кинематографе, золотыми буквами записанное на скрижалях истории. Он был журналистом, карикатуристом и автором юмористических рассказов. Она — начинающей актрисой, римская тетушка которой мечтала сделать из своей племянницы звезду сцены. Впрочем, до звезды этой малышке было очень далеко, скорее она была похожа на маленького глазастого клоуна. «Маленькая женщина с глазами потерявшегося щенка», — говорил о ней сам Феллини. Эта хрупкая девушка стала его ангелом, музой, его подругой, женой, любовью и всем, без чего невозможно человеческое существование.
В 1943 году Джулия Анна (ее настоящее имя) училась на филологическом факультете Римского университета, играла в студенческом театре и озвучивала на радио юмористические постановки никому не известного автора Федерико. Однажды автору предложили попробовать экранизировать свои истории, и он стал подыскивать актрису для исполнения женских ролей. Перебирая фотографии, Феллини наткнулся на снимок, где была запечатлена круглолицая девушка с большими детскими глазами. Казалось, эти глаза заглянули прямо в его душу. Что они там увидели? Родственное существо, которому так не хватало дружеской поддержки и участия?
Феллини занял денег у друзей и, желая блеснуть перед незнакомкой богатством, пригласил ее на ужин в самый дорогой ресторан. Джулия Анна, тем не менее, заказывала самые недорогие блюда. Вероятно, она сразу увидела Феллини, будто насквозь, разгадав его наивный замысел и понимая, что он хочет произвести впечатление, на самом деле не обладая никакими иными богатствами, кроме своего таланта и той родственной души, которая сразу стала ей близка.
Они поженились буквально через пару недель, практически одновременно почувствовав предопределенность этой судьбоносной встречи. Это произошло 30 октября 1943 года на лестничной площадке дома, где жил Фредерик, чтобы в церкви не попасться на глаза тем, кто охотился за призывниками, чтобы забрать их на войну.
Был ли этот брак счастливым, если учесть, что пара так и не смогла завести так страстно желаемого ребенка (первая беременность закончилась выкидышем, второй ребенок после мучительных родов умер через два месяца, а Джульетта потеряла возможность когда-нибудь еще родить малыша)? Была ли это «волье бене», если Феллини постоянно изменял своей маленькой труженице-жене, которая по существу и привела его в серьезный кинематограф?
В любом случае, счастье никогда не бывает похожим на радужный мыльный пузырь, который лопается от малейшего дуновения ветра. Это было трудное и глубокое счастье познания и открытия друг друга и самого себя. Творческий и человеческий тандем, сложенный кем-то свыше для воплощения какого-то великого небесного замысла.
И осуществляться этот замысел начал именно тогда, когда Феллини стал снимать свои собственные фильмы с участием своей жены. Общая трагедия сблизила Джульетту (такое имя дал ей муж) и Федерико, и когда жена горевала об утраченных детях, он ласково говорил ей: «Не плачь, Джульетта, ведь у тебя есть я». А еще у них были их общие дети — их фильмы, над которыми со дня их выхода на экраны плачет весь мир.
«Огни варьете», «Сладкая жизнь», открытый Феллини и Мазиной Марчелло Мастрояни, «Без жалости», фильм «Дорога», который за лучшую режиссуру был удостоен награды на фестивале «Серебряный лев», а потом получил «Оскара» за лучший фильм на иностранном языке. Тогда Мазину стали называть «Чаплин в юбке». А Чарли Чаплин признался: «Этой актрисой я восхищаюсь больше, чем кем бы то ни было». Наконец, «Ночи Кабирии», за лучшую женскую роль в котором Джульетта была удостоена награды Каннского фестиваля 1957 года.
Еще одно испытание выпало этой удивительной паре: испытание славой и богатством. Феллини любили все женщины мира, он был расточителен и легкомыслен, заказывал праздники с сотнями алых шаров и дорогими блюдами в самых роскошных ресторанах. Джульетта следила за семейным бюджетом и выходом в свет его гениальных фильмов, заключая контракты, подыскивая актеров и заставляя его работать. Ей не нужны были ни дорогие подарки, ни меха, ни драгоценности. Ей нужно было его творчество, его фильмы, в которых она чувствовала отголоски и своей собственной душевной мелодии.
Во многом она повторила жертвенную судьбу своего отца, Гаэтано Мазина, талантливого скрипача и профессора музыки, который ради женитьбы на ее матери, красавице Анджелы Флавии Паскуали, дочери влиятельного и богатого человека, пообещал бросить музыку и заняться бизнесом. Это не испортило его жизнь, вопреки расхожему мнению о тщетности жертв в любви. «Волье бене» родителей, никогда не ссорившихся и всю жизнь нежно и бережно относившихся друг к другу, стала великолепным образцом взаимоотношений для их детей.
К счастью, его дочь творчество не бросила. Напротив, рядом с Феллини, сумевшем открыть в ней особенно глубокое внутреннее дарование, она сделала блестящую карьеру актрисы. Но главным их талантом, который невольно переносился ими и на творчество, и на роли, которые играла Мазина, была способность любить — «волье бене».
«Как хочется влюбиться еще раз!» — сказал за два дня до смерти Федерико Феллини своему другу — сценаристу Тонино Гуэрра. Не в смысле найти новую женщину, которая заменила бы ему его Джульетту, а вновь воспарить в небо и слышать музыку своей звенящей души.
«Когда ты любишь, — пишет Гуэрра, — ты перестаешь быть просто человеком, а становишься ароматом. Ты не ходишь по земле, а паришь над ней. Вот это состояние влюбленности и есть главное в жизни. И неважно, во что ты влюблен — в женщину, в работу, в мир или в жизнь… Огромное „волье бене“ было между моим величайшим другом Федерико Феллини и Джульеттой Мазиной. За Феллини ухаживали все женщины мира, но его последний жест был подлинным гимном любви к Джульетте — практически парализованный он сбежал из клиники, когда узнал, что она умирает в больнице в Риме. Он преодолел пятьсот километров и лег с ней рядом. А когда умер Феллини, не стало и Джульетты».
Их похоронили вместе на кладбище в родном для Феллини Римини. На могиле стоит памятник, похожий на корабль с двумя парусами. Тонино Гуэрра сделал на нем надпись: «Джульетта, теперь ты можешь плакать!» — будто продолжая фразу самого Феллини о том, что Джульетте незачем плакать, потеряв ребенка, помните? «Не плачь, Джульетта, ведь у тебя есть я!» И другую фразу, которую он прокричал, когда ему вручали «Оскара», видя слезы на глазах своей «маленькой доброй феи», он тогда обратился к ней со сцены: «Не плачь, Джульетта!»
Я думаю, ей, действительно, незачем было плакать, ведь она теперь была рядом с ним, на одном корабле с двумя парусами.