Интересно они друг друга дополняют: в Герберте все приглушено — голос, манеры, красота, глаза одни ярки. С Францем рядом, подчас даже с молчащим, стоять сложно — жжет. Всё ослепительно слишком — красота, ум, память, воля, глаза только серы, как хирургический скальпель. Герберт отрешен, но с ним мягко, Франц улыбчив, а от ужаса цепенеешь.
Герберт к тебе обращается, чувствуешь себя человеком, которому очень хочется попасть «в круг», в избранные, очень надо тебе улыбнуть Герберта. Франц смотрит, не говорит даже, фотографии твои просматривает, ни тени эмоции на лице, а чувствуешь себя тлей. Так страшно делается
разочаровать, и уверен почему-то, что разочаруешь. Как можешь ты для него быть достаточно хорош? Никак. Точно разочаруешь.