В один большой, но насквозь провинциальный город N прислали нового губернатора. Губернатор был молод, горяч и полон желания изменить сонное течение жизни города. А тут и повод подоспел. Историки где-то в городских архивах раскопали, что скоро исполнится ровно 850 лет как один из князей повелел чтобы на этом месте появилась небольшая крепость с целью защиты земель русских от татар и половцев.
Повод для просыпания был найден, и работа тут же закипела. Срочно начали менять плитку на главной улице города, ремонтировать центральный городской фонтан и сажать липы (любимое дерево губернатора) в Кремле. Но во всей этой суете не хватало какого-то значимого события. Такого, на которое не стыдно пригласить и самого Президента.
Губернатор дал поручение своим чиновникам думать, и когда те ничего путного не придумали, сильно рассердился и придумал сам.
— Будем в городе строить памятник Александру Македонскому!
Все сразу захлопали и начали говорить громко:
— Великолепная идея. Как же мы сами до этого не додумались.
Но тут нашелся один историк, который долго копался в городских архивах и объявил, что никаких следов пребывания Александра Македонского в их городе на Волге не обнаружено. Более того, когда великий полководец совершал свои походы, и города-то никакого не было. А был на его месте один густой лес с волками и медведями.
Но губернатор, видно подготовившись, возразил:
— Ну и что. В городе же есть Шаляпинская консерватория, хотя Шаляпин у нас никогда не пел. Есть Мичуринский ботанический сад. Хотя тот всю жизнь прожил в своем Мичуринске под Тамбовом. И есть же у нас, наконец, площадь Свободы!
Для строительства памятника был объявлен всероссийский конкурс, который выиграл хороший знакомый губернатора — знаменитый московский скульптор. Который прославился тем, что умудрился продать один и тот же памятник Московскому правительству под видом ученого Ломоносова и на Кубу под видом борца за свободу латиноамериканского народа Симона Боливара. Скульптор запросил за свою работу 50 миллионов рублей, что составляло половину городского бюджета, выделемого на культуру, но его вывезли на острова и неделю поили там водкой под уху с осетриной. После чего скульптор согласился работать за «смешные 12 миллионов».
Но тут в мире случилась пандемия, и про Александра Македонского все забыли. Губернатору в Москве намекнули, что в случае победы над коварным вирусом его «заберут из этой дыры и найдут более-менее приличное место в Правительстве». И тот, засучив рукава, бросился сражаться с напавшей на вверенные ему город и область китайской заразой. Жителям было велено сидеть по домам и не высовываться. По улицам разъезжали полицейские машины из которых вещали голосом актера Безрукова: «Братья и сестры. Наш город в опасности. Но победили фашисткую гадину, победим и эту, китайскую». Губернатор в противочумном костюме посетил кремлевскую больницу и сделал там фото на память с главврачом. А потом публично, для поднятия духа населения, подстригся в открытой для этой цели парикмахерской.
Скульптор тем временем, получив аванс, сделал то, что сделали бы многие творческие люди на его месте. Ушел в запой. Он пил до тех пор, пока пандемия не пошла на спад и ему не позвонили из приемной губернатора:
— Здравствуйте. Как там наши дела?
— В смысле, — спросил скульптор.
— В смысле Александра Македонского. Он готов? До юбилея города остается всего один месяц
— А как же. Конечно, готов, — ответил скульптор, задумавшись на тему где ему за месяц достать памятник великому полководцу. И тут он вспомнил, что где-то в дальнем углу мастерской стоит конь, сделанный давным-давно по заказу Министерства Культуры для памятника Дон Кихоту. Тогда у Министерства не хватило денег на выкуп памятника. А сам Дон Кихот тоже валялся где-то в мастерской немного недоделанным. Скульптор быстро протрезвел и принялся за работу. На кону стояло 12 миллионов за вычетом аванса.
И вот наступил торжественный день. Город N основательно подготовился к празднику. На главной площади шел концерт, на котором выступала сама Ольга Бузова. В небе летали воздушные шары местного воздухоплавательного клуба. Возле центрального фонтана приезжие кавказцы жарили шашлыки. И все ждали главного события этого дня — открытия памятника Александру Македонскому.
Наконец, вечером возле памятника, накрытого большим, белым полотнищем, собрались все вип-гости. Президент, занятый важными государственными делами, не приехал. Зато были и сам Патриарх, и несколько крупных олигархов и губернаторов соседних областей. Прозвучал гимн города и скульптор дал команду на открытие памятника. Полотнище медленно сползло, и публика озадаченно замолчала глядя на скульптурную группу в лучах заката.
— Конь какой-то больно худой, — задумчиво сказал Патриарх, почесывая бороду.
— И разве у Александра Македонского были борода и усы, — озадаченно спросил прибывший на праздник представитель Министерства культуры. — Где-то все это видел. Но вот где…
Но тут Губернатор махнул рукой и грянул салют. Огромные, световые фонтаны повисли над Волгой. Публика закричала «Ура» и все как-то сразу забыли про Александра Македонского.
А скульптор задумчиво смотрел на свое творение и думал, что если к памятнику прилепить еще Санчо Пансо и осла, то получится неплохое творение писателю Сервантесу. И что вполне стоит после торжеств обсудить этот вопрос с Губернатором. Но за смешные 12 миллионов он больше не готов работать. Даже не смотря на их давнюю дружбу.
И что давно уже пора садиться за стол и выпить за здоровье и великого полководца Александра Македонского, и странствующего рыцаря Дон Кихота. Который тоже никогда не был в городе N, но этот факт не имеет абсолютно никакого значения для его жителей.