Когда спишь с женщинами налево и направо, они сливаются в одну, меняется имя, кожа, лицо, рост и голос. Длина волос, объем груди, степень эпиляции лобка и цвет белья варьируются от случая к случаю.

Но ты повторяешь ей заученные фразы, делаешь одни и те же штучки, совершаешь одинаковые движения в привычном уже порядке:
«Ты хорошо пахнешь… подвинься ближе, еще… я боюсь к тебе привыкнуть… я так хочу твои губы… дай я тебя поцелую, скорей, я больше не могу… о, благодарю тебя, Господи, какое счастье… ты мне очень нравишься… мне кажется, это сон… мы будем заниматься этим всю ночь, всю жизнь…» Талдычишь одно и то же каждый вечер разным девушкам с завороженным взглядом ребенка, который разворачивает подарок. Перемены приводят к повторяемости.
Как ни парадоксально, новизна возникает, только если хранишь верность одной женщине. Донжуаны лишены воображения. Казанову принято считать многостаночником, а он был просто лентяем. Потому что, как ни меняй баб, ты-то остаёшься все тем же мужиком, поборником пути наименьшего сопротивления. Чтобы хранить верность, необходим талант.