В тайной «штаб-квартире»,
в чёрном кашемире,
судорожно слышишь
стоны-голоса…
В сумрачном эфире —
зазеркальном мире,
счастьем позабыты
женские глаза…
Смотрят, не моргая,
сквозь шальное время…
Пропиталась солью
скатерть, цвета беж…
Разбивал ты семьи,
возлагая бремя…
Очертив границы,
крался «за рубеж».
Так, меняя «страны»,
оставляя раны…
Упивался морем
беззаботных грёз.
Насладившись вдоволь,
посылал тюльпаны,
порождая омут
безутешных слёз…
Заблужусь в сапфире —
взгляде-антимире…
Беспредельный выстрел
бродит не у дел…
Сколько ж в этом «тире»,
в сброшенном мундире,
схоронилось духом,
сладострастных тел…
Сладкая истома
окрутила томно…
Затянулся разум
поволокой глаз…
Орхидеи с ромом… —
Отстранила скромно,
вычеркнуть пытаясь
профиль и анфас.
Пеньюар накину…
Подхвачу ангину… —
Не отдамся блеску
огненных очей!
Убегу босая,
лужами плеская
в красочную фреску,
рассмешив грачей…
Шепчешь клавесину:
— Сто жаканов в спину! —
Неподвластно чарам
женское чутье.
Боже. Как ранима…
А душа хранима!
От того и грязью
не облил её.