Не трогайте поломанные души, если не чувствуете в себе силы исцелить их любовью.

Я не обещала, что будет легко. Говорила что будет незабываемо. Так и вышло… не сможешь забыть такое никогда и стороной обходить похожих…

Я твою любовь могу потрогать руками, ощутить на себе, как тёплое одеяло. Она не в словах. А в твоём суровом: «Запишись к врачу, так нельзя оставлять», «Одевайся теплее, а то по жопе получишь», «Малыш, ты сегодня обедала?». И в каждом из них больше любви, чем в самых красивых словах. Только глупые любят ушами… а я с тобой повзрослела на целую жизнь.

Бывают же такие люди, возле которых тепло. Они не обожгут, не превратят в пепел. Смогут наложить бинты на израненную душу. Будут плечом, на которое всегда можно опереться, будут ушами, которые выслушают твою очередную исповедь. И без упрёков, без нотаций, без пафосных слов. Бывают такие люди… Нужные, важные, родные…

Ты упрямо твердишь, что нужно во всем идти до конца. Любая чаша должна быть испита, чтобы перевернуть и до последней капли. А я люблю оставлять после себя послевкусие. Оставлять себя ровно на глоток. Чтобы ты разрывался между желанием испить и растягивать как можно дольше. Буду манить тебя своей последней каплей на губах. Будешь проводить сухим шершавым языком, чтобы еще раз почувствовать меня, оставить в памяти, запечатлеть под кожей. Будешь сходить с ума от желания повторить. Бродить среди полок и искать меня среди сотен ароматов, вкусов. Пробовать, плеваться, морщить нос. Иногда бежать в уборную после очередного неудачного эксперимента. Будешь упорно искать среди многих. Я — твое послевкусие. Горькое, незабываемое, жгучее.