Когда салон знакомого авто
наполнится в ночи вишнёвым дымом,
прильни ко мне внезапно жадным ртом,
втянув весну, как дозу никотина.
Пусть мир замрёт…
Потоки нежных струй
неоном потекут из магнитолы.
И мы оставим дымный поцелуй
в скрижалях жизни выдохом ментола.
А дальше ожидаемо рука
откинет спинку мягкого сиденья…
Но…
что-то вдруг пойдёт совсем не так,
и ввергнет нас в туман недоуменья.
Внезапный бзик — вдруг дать по тормозам,
смутив в тебе заядлого эстета.
И выйти в ночь, где ливень и гроза…
Кури…
но не меня, а сигарету…
Какой-нибудь банальный вечный «Kent» —
без сказок и ненужных аллегорий.
Но помни, мой ценитель, мой эстет,
что сиги, как и я, вредят здоровью.
И кто вредней — попробуй разбери…
Со мной непредсказуемо
и сложно…
Так много боли прячется в груди,
что даже фильтр смягчить её не сможет.
Да, мой табак опасней во сто крат,
чем марки мировых известных брендов.
Магический, смертельный опиат.
И каждый вдох — история.
Легенда…
Затягиваться ядом не спеши…
Пусть я сорвусь в грозу… и хлопну дверцей…
Почувствуй в ошарашенной тиши,
как ухнет вниз испуганное сердце.
Ударит резкий шквал из-за угла —
хлыстом…
Ты просигналишь вслед.
Но тщетно…
В нас бесы закусили удила.
Иду, не оглянувшись, против ветра…
Промокшая, босая, налегке.
В руках, как символ бегства — босоножки.
Я так и не успела их надеть,
покинув наш мирок с проворством кошки.
А ты сжимаешь руль, смиряя прыть,
в капкане неожиданной дилеммы…
Что делать?
То ли правда закурить,
то ль гнаться за капризной королевой?
Нет, дёргаться бессмысленно… пока…
Проветрится… продышится… остынет…
Но…
тачка уже снята с ручника,
и ты ко мне подкатываешь с тыла.
Невидимо, незримо…
со спины…
А шорох шин — как тихое признанье,
как шелест набегающей волны,
сбивающей нас с курса и с дыханья.
Откуда этот внутренний озноб —
тотальное,
глухое вожделенье?
В тебе тем больше древний, дикий зов,
чем яростней моё сопротивленье.
Ведь стоит лишь чуть-чуть ускорить шаг,
как тут же ты в себе почуешь зверя
и бешеный порыв —
настичь, зажать,
скрутить… и заблокировать все двери…
Найти родное, манкое тепло
под мокрою, расстегнутою блузкой.
Пусть ливень бьётся каплями в стекло
весенним ускоряющимся пульсом.
Целуй меня…
Но в самый сладкий миг
сумей прозреть, амиго,
/ хоть не сразу /
что мой побег — не вредность и не бзик,
а действенный и злой урок соблазна.
Чтоб демон твой, не чувствуя вины,
вдыхал мой феромон, идя по следу.
И брал меня нахально —
со спины…
И праздновал, хмелея… как победу…