А иногда так надо поскулить,
Поплакаться кому-нибудь в жилетку
И, превратившись в маленькую детку,
Уткнуться в чью-то грудь и слёзы лить,
И чтобы кто-то тихо умирал
От нежности ко мне и, утешая,
Шептал: «Не плачь, ты девочка большая»,
И слёзы мне платочком утирал.

А знаешь, у меня роман.
С июнем, с озером и садом,
Ласкаю всех влюблённым взглядом
И, как заправский графоман,
Пишу любовные стихи
По пять, по шесть, по семь за сутки —
То воспеваю незабудки,
То лютики и лопухи.
Пишу: «О, воздух! О, вода!» —
А мне в ответ то плеск, то шорох.
Моих посланий целый ворох
Несут ветра невесть куда.

О Господи, зачем ты нас завёл?
Ну для какой такой высокой цели?
Ты видишь, сколько с нами канители?
Твой мир без нас куда бы краше цвёл.
Ну кто ещё Тебя так «достаёт»,
И теребит Тебя и окликает?
Кошачье племя, знай себе, лакает,
А птичье племя, знай себе, клюёт,
А тучи в небе, знай себе, плывут,
А дождик летний, знай себе, лепечет.
А люди мир Твой, знай себе, калечат,
Потом Тебя спасать его зовут.

И я — в единственном числе,
И ты. Ты тоже одиночка,
Как на пустой странице точка
Или как искорка в золе.
Как в одиночку выжить здесь?
Но мы глагол «любить» спрягаем,
Друг другу выжить помогаем,
Преображая космос весь.

Где водится счастье, там водятся беды,
Где водятся люди, там есть людоеды,
Где водится радость, там есть и тоска…
Волна накатила на кромку песка,
Где тихо ступаю близ самого моря —
Близ самого счастья, близ самого горя.