Забытый легион. Почему учителя старой формации еще долго будут востребованы
Все согласны с тем, что современное школьное образование в кризисе. Традиционный способ подачи знаний существенно устарел с внедрением в нашу жизнь всеобщего интернет-доступа, всемирных сетей и поисковых систем. Также все понимают, что сами дети не смогут получить образование по справочнику «Гугла» и «Яндекса». То есть, надо что-то искать. Какую-то новую систему или системы. Придумывать, экспериментировать, обсуждать и делать выводы. Потом внедрять, накапливать опыт и совершенствовать.
И будьте уверены — уже ищут. Ищут интересно, творчески, интенсивно, в разных направлениях. Некоторые имена, системы и направления у всех на слуху. Что-то не лезет в СМИ, но по сути не менее интересно и перспективно. Я думаю — в ближайшее время найдут.
Но я сейчас не о том.
Учителя. Те, которые выучены учить по старой схеме. Те, которые здесь и сейчас, прямо сегодня учат детей. Тысячи, если не миллионы детей. Они учили их вчера (в прямом смысле вчера — в конце февраля-начале марта 2020 года) и будут учить завтра (в апреле и мае того же года). Это неизбежно так же, как смена времен года. Они будут учить, несмотря на все пертурбации, а потом выученные ими дети выйдут из школы и вольются в обычную жизнь.
И я говорю сейчас не про педагогов-новаторов и не про московские супероснащенные школы, где везде интерактивные доски, пандусы, тьюторы и все по последнему слову чего только можно.
Я скорее про школу на окраине Челябинска. Или в центре Сызрани. Где нет пандусов, пишут мелом на доске и учат читать по букварю, который подозрительно похож на тот, по которому я сама училась полвека назад. И Марья Петровна так узнаваемо орет на уроке:
— Иванов, ты опять ни черта не выучил! Садись! Два!
Марьей Петровной недовольны все.
Дети — потому что она учит по старым программам чему-то, как им кажется, затхлому и им категорически неинтересному. При этом «Гугл» отвечает на вопрос быстрее, чем Марья Петровна успевает его до конца задать, Марья Петровна об этом, конечно же, знает и поэтому телефоны отбирает и складывает к себе в стол. Какое она имеет право? Чему она может их научить, и зачем сюда вообще ходить, если они видели на ютубе ролик про московскую школу, в которой бассейн и комната отдыха с VR-очками, и про школу в Швеции, где дети учатся, сидя на деревьях.
Родители недовольны, потому что Марья Петровна вместе со своими коллегами (каждый отдельно) требует от детей, чтобы они сидели тихо, слушались и учились. А современные дети не хотят слушаться и учиться, они спрашивают: «А почему я должен?» И в интернете пишут, что детей «надо заинтересовывать», а Марья Петровна их заинтересовывать вовсе не склонна, она им просто рассказывает про «жи-ши» и объясняет закон Ома, без всяких притопов и прихлопов, так же просто и радикально, как они работают в языке и в природе; у нее у самой сын-балбес, мама парализованная и, может быть, даже еще огород. И родители этих детей на своих кухнях говорят, что «школа вообще воспитывать перестала, чему же она такая выучит, и учительница на детей орет, и наносит им психологические травмы, и у них теряется мотивация, вот бывают же где-то в Москве и в Финляндии педагоги, а нашим с такими учителями, да с нашей окраины — что же светит?». А их дети все это слышат и мотают на ус, и у них в голове постепенно складывается грядущее качество их собственной судьбы и одновременно ответ на один из вечных вопросов русской интеллигенции.
Директор и начальство в главке Марьей Петровной тоже недовольны. Потому что на нее уже трое родителей написали жалобу (последняя: назвала «никчемным придурком» тринадцатилетнего парня, который регулярно свистел у нее на уроках и не давал ей их вести). Но заменить Марью Петровну им некем, и от этого они только еще больше раздражаются. Молодые учителя приходят и уходят, как оглядятся и поймут, что почем, а Марья Петровна уже 25 лет, как часы, и ни разу за четверть века на урок не опоздала.
Сама Марья Петровна? И она тоже собой недовольна, потому что и про «Гугл» в курсе, и про ролики с ютуба знает, и в общем-то даже понимает, как и почему свистит этот парень в общем контексте полученного им воспитания. У нее давление все время скачет, и иногда она даже с мрачным удовлетворением думает, что до нынешней отложенной пенсии она, пожалуй что, и не доживет, и тогда пусть те, кто останется, сами крутятся как знают. А пока — таблетку от давления под язык, распухшие ноги в чуть-чуть потрескавшиеся туфли-лодочки и — «делай что должно, и будь что будет!» — за минуту до звонка Марья Петровна уже в классе. «Тема нашего сегодняшнего урока…»
Да, мы ищем новые формы школьного образования. Что-то где-то уже нашли. И обязательно найдем что-то еще. Я думаю, что скоро.
Но в образовании не бывает перерывов.
И эти люди на посту — здесь и сейчас. Каждый день. В условиях, приближенных к боевым.
Совершенно неидеальные и несовременные, с устаревшим снаряжением, с маршами и прихватками, которые когда-то воодушевляли и даже устрашали, а теперь просто смешны нынешним поколениям.
Забытый легион на окраинах перестраивающейся на марше империи образования.
Салют им!