s u k a
Черт бы ее побрал! Ее черное платье, мягкий голос, уверенный строгий взгляд, роскошные бедра, шелковые волосы, ровные стрелки на глазах и то дикое состояние, выводящее тебя из равновесия, заставляя каждый раз разбираться с эмоциями, вызванные ее аурой. Все эти женские штучки, от которых прошибает током — вроде невинного прикусывания пухлых губ, дурманящего запаха бархатной кожи, и порочной полоски кружевного чулка вроде бы невзначай мелькнувшего в разрезе целомудренной юбки. Эти, по меньшей мере, королевские манеры, томные взгляды, повороты головы, кошачьи повадки. Дерзость и недоступность. Превосходное владение ситуацией и собой.
Где этому учат?
Называешь ее сукой и вкладываешь в это емкое слово многогранный подтекст — дикое сексуальное желание обладать ею и боготворить ее, преклоняясь, и вместе с тем задыхаешься от бессильной злости, что не твоя.
«Сука». Но на самом деле она лишь принадлежит к тому редкому сорту женщин, которые не для всех. Такие лишь кажутся бесчувственными, в действительности это просто корка льда, не позволяющая нанести удар, — он обволакивает беззащитные места. Ее роль — хронически быть сильной и соблазнять, как висилиск, оставаясь недоступной. Жить с лезвием у горла, идти по краю, сохраняя улыбку, и даже падая, подниматься и делать новый шаг с безупречностью и гордостью, не ища другую опору, кроме самой себя.
Такие женщины как она не подчиняются чужим правилам — живут по своим, и требования их ни перед чем не отступают. Они как земляника, спрятанная в крапиве — пока доберешься до желанной мякоти, растекающейся сладким соком по губам, изранишься в кровь и ошпаришь кожу ожогами, именно поэтому на них так часто навешивают ярлык — «сука».
Она — королевская кобра, дикая кошка. Породистая. Холеная. Опасная; И от нее выжигает все внутренности. Она единственное совместно творение Бога и дьявола, ибо ум ее и красота, душа и тело — смертельная комбинация. Бешеная чувственность под черным платьем пьянит, парализуя волю, лишает рассудка. Красота ее та, что описана в книжках — разведи каплю ее сексуальности в стакане с водой, хватит на сотню женщин. Остра на язык, с чистым уверенным взором — взгляды напоминают взмахи черкесских кинжалов, слова — пули, летящие в цель. Мудра, начитана и горда, она владеет повадками, от которых учащается мужской пульс, и знает столько разных вещей — даже не верится, что все это может уместиться в женской голове. Непреклонная. Ей ничего не страшно. Никого не жаль. Она не из тех, кто уходит бесследно — такие не забываются. Такие — до сердца и глубже. Она — кошка, которую запоминают по когтям и душа твоя в ее власти. Ты готов отдать ей все, что у тебя есть, лишь бы она всегда тебе принадлежала. Но она не принадлежит. И не позволяет владеть собой. Ей больше не нужна любовь, ей нет дела до чужой зависимости по ней. Она ускользает, как песок сквозь пальцы, стоит только протянуть руку. И поэтому ее всегда так безумно мало. Роскошная. Недосягаемая. Она как реклама чего-то баснословно дорогого, того, чего у тебя никогда не будет. В обществе мужчин она привычно играет своей красотой, как демон грешными душами, забавляется своей властью, словно дитя с ножом.
Она видит мужчин насквозь. Поэтому доверяет только себе. Безжалостная. Ошеломляющая. Прекрасная. Сука, невыносимая до такой степени, что в голове и внутри все разрывается. Она не занимается любовью — она забирает душу. И уходит, а ты наивно строишь теоремы о том, как починить, то что не чинится.
Никогда не узнать, что у нее в голове. Ты не можешь отказать ей — готов отдать все. Но ей ничего не нужно. Она давно не боится терять и одиночество ее не пугает. Она все и она ничто. Грустная как море. Чистая как небо.
Все хотят, и мужчины, и женщины. Мужчины — иметь ее, женщины — ею быть. Но те и другие по дороге к этому ломаются.