Гордые шеи изогнуты круто.
В гипсе, в фарфоре молчат они хмуро.
Смотрят с открыток, глядят с абажуров,
Став украшеньем дурного уюта.
Если хозяйку кокетку порой
Лебедью гость за столом назовет,
птицы незримо качнут головой…
Что он мол знает
И что он поймет.
Солнце садилось меж бронзовых скал.
Лебедь на жесткой траве умирал.
Дробь браконьера иль когти орла?
Смерть это смерть. Оплошал и нашла.
Вздрогнул, прилег и застыл недвижим. Алая бусина с клюва сползла.
Долго стояла подруга над ним.
И наконец поняла…
Разума птицам немного дано,
Горе ж и птицу сражает как гром.
Все кому в мире любить суждено
Разве тоскуют умом…
Сердца однолюбов связаны туго
Вместе навек судьба и полет…
И даже смерть убивая друга
Их дружбы не разобьет.
В лучах багровеет опальный гранит.
Лебедь на жесткой траве лежит,
А по спирали в зенит упруго
Кругами уходит его подруга.
Чуть слышно донесся гортанный крик.
Белый комок над бездной повис.
потом он вздрогнул и через миг
МЕТНУЛСЯ ОТВЕСНО НА СКАЛЫ ВНИЗ…
Гордые шеи изогнуты круто.
В гипсе в фарфоре молчат они хмуро.
Смотрят с открыток. Глядят с абажуров, став украшеньем дурного уюта.
Но сквозь фокстры, сквозь шторы из ситца
Слышу я крыльев стремительный свист.
Вижу красивую гордую птицу
КАМНЕМ НА ЗЕМЛЮ ЛЕТЯЩУЮ ВНИЗ…