Когда не в порядке мой внутренний мир,
Когда от тоски сводит сердце и скулы,
Когда снова счастье протёрлось до дыр,
Сажусь у окошка на краешек стула.

Смотрю в темноту: снег идёт и идёт,
Зима вышивает пейзажи по шёлку,
И вдруг понимаю: вот-вот Новый год,
Спасенье одно — наряжать срочно ёлку.

Всё, что можно придумать, придумано раньше.
До меня жили Пушкин, Есенин и Бродский.
Они также любили взахлёб и без фальши.
Рвали струны души как Володя Высоцкий.

До меня были вёсны и снежные зимы.
Так же небо манило и падали звёзды.
И как быть мне, внутри меня звуки их Лиры?
Если б знали они, после них так не просто.

Всё придумано раньше, а чувства всё те же.
Где мне нового взять? Алфавит неизменен.
Но с упорством больным и с нелепой надеждой
Бьюсь своей головой о Поэзии стены.

Душа не в розах — вот вам и невроз.
Как следствие, бессонница ночами,
А поутру жизнь мчится под откос,
И взгляд потухших глаз весьма печален.

Но розы не цветут у нас зимой,
До лета ждать мучительно и долго,
А выход прост — договорись с собой
И розы замени хотя бы… ёлкой.

В широтах наших ёлок пруд пруди,
Зелёные в любое время года.
Заметишь сразу — на твоём пути
Отныне будет ясная погода.

Ты не радуйся раньше времени,
Что весна пришла нынче ранняя.
Февралю не верь, роду-племени
Он неверного — суть обманная.

То манит теплом, солнцем ласковым,
То мороз трещит, вьюги вьюжатся,
Чередом капель девкой-плаксою —
Так и мечется, так и кружится.

А до вешних трав — грязь-распутица,
Воробьиный гвалт, да проталины.
Сердце встречи ждёт, вот и чудится
В каждом ясном дне весна ранняя.

Телом больной винит во всём погоду,
Больной душой винит во всём любовь,
Но ни причём всё сущее отроду,
Эти отмазки лишь для дураков.
Погода для здоровья не помеха,
Коль человек себя бы закалял,
А над влюбившимися, право, не до смеха,
Им некий яд подсыпан был в бокал,
Его известно вывести наружу,
Уж самому едва ль удастся, боле,
Тут кандидат наук, наверно, нужен,
Любовь же зла — придушит, ведь, в неволе.