*****
Опять тарелки перестали биться
на счастье против страшного суда,
и я бродил, как вечный кикабидзе,
под песню голова моя седа.
О том, что больше нечего бояться —
кирпичный снег молился за стеной
и в бакалеях раздавали яйца —
стальные, перед новою войной.
Вот петушок из жженной карамели,
вот мужики нажрались в бастурму,
а вдовы шли и яйцами звенели
в пасхальную рождественскую тьму.
Как жаль, что мой стаканчик одноразов,
как правильно, что женщина — чиста:
под мышками — невыбритый некрасов,
кудрявый пушкин — ниже живота.
Я помню днепр, впадающий в элладу
и всех живых от перемены мест,
но александр блок воскрес в блокаду
и нес перед собой съедобный крест.
Опять враги друг друга окружают,
я прорываюсь в свой подземный штаб:
там мужики солдатских вдов рожают
и вдов не отличить от прочих баб.