Понятно, что никто из антисоветских витий не видит себя ни рабочим ни крестьянином в начале XX века Российской Империи. Сразу скажем, что их оптимизм не обоснован, — жили бы они именно так, как подавляющее большинство русского народа.
И автор мема «Россия, которую мы потеряли» тоже.

Чем же жила Российская империя, какими соками — и экономическими и реальными — питалась?
Для начала обратимся к работе бывшего военного министра (1898—1904 гг) генерал-адьютанта А.Н. Куропаткина «Русская армия».
Генерал отмечает, что в основном гоним на экспорт сырьё. Доля продуктов передела в российском экспорте — около пяти процентов. О развитой промышленности с такими цифрами не может быть и речи:
«Несмотря на все принятые искусственные меры к увеличению вывоза русских изделий за границу, вывоз их составляет в общем только 1/20 часть вывозимых за границу продуктов сельскохозяйственной деятельности населения. В 1909 году весь наш вывоз составил по стоимости 1 млрд руб. В том числе было вывезено хлеба на 470 млн руб., яиц — на 56 млн, коровьего масла — на 44 млн руб. Всего жизненных припасов было вывезено на сумму 600 млн руб. Изделия не только фабрично-заводские, но и ремесленные составили по вывозу в 1906 году лишь 31 млн руб. Только вывоз яиц в два раза превышает вывоз за границу изделий всех заводов и фабрик, для создания и развития которых правительство положило так много труда и средств в ущерб развитию земледельческого населения страны.

В результате же в то время, когда фабрикаты можно вытолкнуть за границу только путем разных премий, вывоз зерна за границу очень велик. К сожалению, этот вывоз, как указано выше, не составляет избытка хлеба. Иногда нужда заставляет русское население голодать, но все же продавать хлеб».

О том же самоубийственном экспорте писал русский публицист-народник и агрохимик Александр Николаевич Энгельгардт:
«Еще в октябрьской книжке „Отеч. записок“ за прошлый год помещена статья, автор которой, на основании статистических данных, доказывал, что мы продаём хлеб не от избытка, что мы продаём за границу наш насущный хлеб, хлеб, необходимый для собственного нашего пропитания. Автор означенной статьи вычислил, что за вычетом из общей массы собираемого хлеба того количества, которое идёт на семена, отпускается за границу, пережигается на вино, у нас не остаётся достаточно хлеба для собственного продовольствия …
Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен — вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он ещё недоедает.

… Имеют ли дети русского земледельца такую пищу, какая им нужна? Нет, нет и нет. Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. … А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску… Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаём кровь нашу, то есть мужицких детей»."

Как же это может быть? Зачем крестьяне продают своё зерно, не оставляя себе на пропитание? — спросит читатель. А чтобы гасить налоговое бремя. Об этом рассказывает учёный В.П. Литвинов-Фалинский в 1908 году в брошюре «Наше экономическое положение и задачи будущаго» (стр. 139):
«Сельское население, прежде зависившее только от погоды и природы, подпало ещё под не менее серьёзную зависимость от цены на мировом рынке и под давление налогового бремени. Денежныя требования фиска вынуждают население к продаже хлеба и сельских продуктов в количествах, ограничивающем удовлетворение пищевыхъ его потребностей, а при ничтожности у нас городского населения и местнаго спроса сбытъ этихъ продуктовъ направляется за границу».
В заключении своей работы он делает вывод о том, что для того, чтобы улучшить положение народа, необходимо перестраивать экономику на экономику сырьевого варианта на экономику с большой добавленной стоимостью, как в Англии, Франции, Бельгии и Германии — передовых экономиках того времени:
«…мы склонны однако думать, что меры к улучшению народного благосостояния надо изыскивать не столько в области финансовой политики, сколько в изменении экономического положения страны.
… улучшение его надо искать, при невозможности уменьшения налогового бремени, почти исключительно в увеличении народнаго дохода путём дальнейшаго усовершенствования хозяйства.
… Наличие упадка нашего центра не подлежит никакому сомнению; коренное великорусское население слабеет, поражённое немощностью; но не потому ли это происходит, что здесь нет условий, благоприятствующих развитию промышленности?»
Ну просто не было промышленности достаточной, чтобы избавить страну от бедности и перманентного голода. …Да, уважаемый читатель! — по крайней мере, с 1861 года до начала XX века голод — постоянный спутник Российской Империи. В данный момент ограничимся веком XX-м — веком невероятного могущества Российской Империи, которое подстрелили большевики в октябре 17-го и учредили свою модель экономики и способы увеличения народного благосостояния:
" … в ХХ веке голод 1901 года в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 года (22 губернии, в том числе четыре нечерноземных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 годы (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)", — сообщает «Новый энциклопедический словарь» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона" (Под общ. ред. акад. К. К. Арсеньева. Т.14. СПб, 1913).

А в то же самое время, пишет А. Н Куропаткин, «В Россию ввозится из-за границы хлопка, шерсти, сала, воска, овощей, фруктов, вин и прочих продуктов, производство которых возможно у нас, на двести миллионов руб. в год».