Солнце лишь над рощей встало,
Несмотря на ранний час,
На опушке места мало,
Для лесных народных масс.
По весне любой- политик,
Знать пришла она- пора,
Зверям на стихийный митинг
Выйти- вдоволь поорать.
Ведь на то она и стачка,
Чтобы дружно, на весь лес
Недовольство обозначить,
Громко заявив протест.
Лев (он был тогда у власти),
Чуть не помер, увидав,
Их разинутые пасти:
«Ну, вы звери, господа!
Как бы не спросили строго,
Раз пошел так разговор,
За коррупцию, налоги,
Отданный под дачи бор.
Разорвут, что лист капустный,
Ведь толпа ж, не дай-то Бог,
В общем, как оно ни грустно,
Надо строить диалог:
«Слушай, как вас- Инсургенты!
Чтобы зря не голосить,
Предлагаю вам конкретный,
Список жалоб огласить.
Ну, а я, глядишь, уважу,
Ну, а я, глядишь, пойму,
Несмотря на рвенье ваше,
Не сошлю на Колыму».
На мгновенье стало тихо,
А потом зверье гурьбой,
Понеслось прошенья лихо,
Подавать наперебой.
«Уповаю я, хоть тресни" —
Воет волк — «Что наша власть,
Зайцем всем прикажет с песней,
К нам на ужин топать в пасть.
Пусть лишь освежат подмышки,
Да натрут лаврушкой зад».
Тут Косой аж до отрыжки,
Возмутился- «Очень рад,
Может в виде стейка, барин?
Мы ж (не бредя наяву),
Просим, чтобы эти твари,
Жрали лишь одну траву».
Волку от такой диеты,
Спазмами свело живот,
Встрял медведь- «Ну типа, это…
Кто про что, а я про мед.
Чтобы не было раздору,
Когда в улей лезу я,
Пчелы, что мешают сбору,
Пусть в сторонке постоят».
Загудели пчел тут орды —
«Требуем закон тогда,
Мишек, что с пергой на морде,
Ставить к стенке, без суда».
А тем временем кататься,
На спине устал кабан,
«Мне до меда, как до зайцев,
Желуди- все мне в карман!».
«Что еще услышать можно" —
Белка плачет- «От свиньи.
В рацион мой входят тоже,
Понимаете, они».
Долго бушевали страсти,
Что на душу Льва- елей,
Наконец он, рыкнув- «Баста»,
Высочайше повелел:
«Волки будут кушать зайцев,
Но с условием одним,
Если их догнать удастся,
Ну, а дальше- поглядим.
А медведь пущай от пуза,
Жрет пчелиный мед- гурман,
Не боится коль укусов,
И вороньего дерьма.
Желуди, кабан в тарелку,
Не стесняясь пусть кладет,
Но лишь те, что с ветки белка,
Извиняюсь, не сорвет».
Вздох раздался над дубравой:
«Все же есть на свете Бог!»,
Кто-то даже крикнул: «Браво,
Слава Льву!», но все ж заглох.
«Не совсем, конечно, касса,
Но хоть, что-то- шерсти клок,
Вот, что может митинг в массах" —
Произнес довольно волк.