Две женщины в белом — метель и дорога,
Брели на край света с сумой за плечами…
И местность была, не сказать, что убога,
Но было в ней что-то от едкой печали:

Снег мутного дня заволакивал взоры
Пустеющих изб позабытой глубинки,
Где провод обрезанный вился с опоры,
Стегая березу в пушистой косынке.

Две женщины в белом… Одна не спешила,
Ползла к горизонту, как шлейф по ухабам,
То лезла натужно на взгорок плешивый,
А то шла налево,… а может — направо…

Петляли по полю следы — то ли зайца?
И вой разносился окрест — то ли волка?
Столбов растопырились мерзлые пальцы,
И к Богу взывали без всякого толка.

Средь поля ржавел раскуроченный трактор
Зачем доломали?! — для большего сраму?!
А дальше — лишь вырубки, топи и шахты…
И трудные версты к далекому храму…

И пара девчушек! — откуда б им взяться?! — 
С ядреным морозцем играя вприпрыжку,
(подумать! — за несколько верст — заниматься!)
Несли в рюкзачках тяжеленные книжки…

Две женщины в белом… Как дикая кошка
Другая царапала землю когтями,
На кочках — бугрилась, как яйца в лукошке,
На тракте — иголки швыряла горстями.

К любому отмычку легко подбирала.
Разгульная девка! — Не сыщешь управы!
Залезет в тулуп — не покажется мало…
Ах, эти пронзительно-русские нравы!

Две женщины в белом… метель и дорога…
Большим городам эта ширь неподвластна.
Стихия России — стихия от Бога.
С такою шутить с глазу-на-глаз опасно.

Сойдёшься средь поля, схлестннёшься в экстазе,
Закрутит такое — тебе и не снилось.
Задраит луну — вопреки — не по фазе, —
Спасёт лишь надежда на Божию милость.

Ни тройки… навеки умолк колокольчик…
Не всякая тварь выйдет трассу послушать.
Но так же как встарь боль-кручинушка точит,
Засядет занозой и вывернет душу…

Две женщины в белом — метель и дорога,
Ни хлеба, ни зрелищ, ни вин — не просили,
Но как-то с похмелья уйдя от порога,
Вот так и бредут до сих пор… по России…

27 ноября 2007 года