Штопор уже наполовину ввинтился в пробку винной бутылки, когда его ручка захотела свободы и, негромко хрустнув, осталась в руке у Макса.
— Вот ведь… барахло китайское! — лишь присутствие рядом жены удержало Макса от куда более нецензурного выражения в адрес штопора. — Тань, не переживай, сейчас саморезом пробку выдерну.

Застолье уже перешло в фазу, когда женщины, прихватив початую бутылку вина, удалились в зал к телевизору обсудить какие-то свои девичьи секреты, не предназначенные для мужских ушей, а их мужья — Макс, Саня и я — остались на кухне, поближе к закуске и холодильнику, в котором ждала своего часа нераспечатанная поллитровка водки. Завтрашний день был выходным, обстановка душевная, разговоры неторопливые, настроение приподнятое. Когда на кухне появилась хозяйка квартиры с просьбой открыть девочкам ещё бутылку вина, вызвались все трое, но штопором завладел Макс.

Выполняя обещание открыть бутылку, хозяин квартиры достал с антресолей большой чёрный ящик, в недрах которого прятались инструменты. Найдя подходящий шуруп, Макс ввинтил его в пробку, подцепил за шляпку плоскогубцами, дёрнул, и пробка, сказав прощальный «чпок», выскочила из горлышка. Отдав открытую бутылку жене и получив от неё благодарный поцелуй в щёку, Макс вернулся к столу. А Саня, вертевший всё это время в руках сломанный штопор, задумчиво проговорил:
— Зря ты на китайцев гонишь. Нормальный металл, нержавейка. Просто ручка деревянная. Вот и не выдержала. Его ещё починить можно.
— Ну да, можно… — Макс отобрал у Сани штопор и выразительно показал глазами на бутылку, стоящую на столе, и пустые рюмки, «наливай, мол». — Только вместо выштамповки, которая эту хрень в ручке держит, надо шлицы нормальные.
— Какие, нафиг, шлицы, Макс! — вырвал я детальку у хозяина квартиры. — Тут диаметр — от силы четыре миллиметра… ну, четыре с половиной — максимум. Нахрен такие нанотехнологии, тут проще надо что-то придумать.
— Резьбу нарезать! — отобрал у меня винт Саня. — А в ручку втулку вклеить с резьбой внутренней…
— Не, слабовата будет резьба по такому диаметру. Надо трубочку сверху наварить, а уж на ней резьбу резать. — Деталь вновь перекочевала к Максу. — У меня нормальный сварной в цеху, думаю, сумеет аккуратно прихватить.
— Ага, «наварить», — передразнил я хозяина квартиры, опять завладев «камнем преткновения», изогнутым спиралью Архимеда, — он все добавки легирующие сожжет и металл около прихватки ослабит. На второй бутылке штопор опять сломается, только уже около сварки.

В-общем, тема починки штопора плотно засела в наших мозгах. Да и люди на кухне подобрались знакомые с металлом не понаслышке. Саня — станочник широкого профиля с личным клеймом. Макс — слесарь-ремонтник шестого разряда. Да и мне диплом инженера-конструктора не за красивые глаза выдали, и знания, в институте полученные, опытом работы механиком цеха дополнены. Так что у бедного штопора просто не было шансов остаться сломанным. А спор потихоньку набирал силу, на столе появился штангенциркуль, лист бумаги и карандаш. Оставшиеся от штопора детали были измерены и отложены в сторону, а сидящие за столом, вырывая у друга карандаш, начали изображать возникающие мысли графически, рисуя эскизы своего видения ремонта.

…- Чё ты ему чертишь-то? Какое ещё соединение «конус в конус»? Сомневаюсь, что Санёк из металла конус выточит в размер, а уж в ручке и подавно не сможет, только испортит! — Шумел Макс, глядя на мой экиз.
— Конуса-то я сделаю, вот только ты Макса не знаешь что ли? Когда собирать будет обязательно накосячит, он же крепёж меньше чем под ключ «на двадцать четыре» не признаёт! — Не оставался в долгу Саня, выхватывая у меня карандаш и быстро изображая что-то похожее на гриб с тонкой шапкой и длинной ручкой. — А если вот так, чтобы эти нахлобучки боковушки прикрывали? Нормально получится, нарядно…

Спор разгорался, полностью изрисованный лист бумаги был отброшен, на его месте появился чистый, быстро заполняемый новыми изображениями. За мозговым штурмом никто не заметил, как на кухню вошла Татьяна и подхватила вазочку с фруктами. Заинтересовавшись ожесточённым техническим спором, понятными в котором ей были только ругательства, девушка прислонилась к косяку и стала ожидать передышки прений, чтобы узнать у возбуждённых мужчин, что они между собой не поделили.

…- Ты, раз такой умный, давай допуск проставь в этом вот месте. — Тыкал пальцем в эскиз Саня, которому в ближайшем будущем предстояло точить предмет нашей коллективной фантазии. — Я как будто знаю, что у тебя на уме? Свободная там посадка или в натяг.
— Саня, хорош тупить! — огрызался я. — Я ж сейчас возьму и, назло тебе, посадки расставлю по шестому квалитету!..
— А я с микрометром проверю, чтоб всё по размеру было, — поддержал меня Макс, — будешь точить пока в допуск не попадёшь!
— Сдурели оба? — Огрызался Санёк. — У меня направляющие в станке убитые, какой шестой квалитет?! Да и нафига он в штопоре нужен?

Услышав про штопор, Таня сообразила, что речь идёт о его починке.
— Вот ведь дураки пьяные! — Воскликнула она, обращаясь к нам, впрочем, сказано это было так добродушно, что обижаться на неё никому и в голову не пришло. — Такой штопор в магазине двадцать рублей стоит! Завтра пойду и куплю новый.
С этими словами она подошла к кухонному столу, взяла обломки и отправила их в мусорное ведро и вышла из кухни.

— Эх, хорошо сидели. Продуктивно. И штопор был хороший. Интересный, — расстроенно сказал Макс, доставая из холодильника запотевшую бутылку водки. — Вон, пока к консенсусу пришли, не заметили, как пузырь добили.
Мы согласно вздохнули и грустно посмотрели на коллективно придуманный чертёж. В это время на кухню забежал Артёмка — сын Макса. В одной руке мальчик держал игрушечную машину, а в другой — колесо от неё.
— Папа, а Федька машину сломал, — пожаловался малыш на Саниного сына, — встал на неё, а колесо отвалилось…
— Во-первых, ябедничать нехорошо, — оживился Макс, посмотрел на запчасть, лежащую на ладони сына, достал чистый лист бумаги и довольно потёр руки, — а, во-вторых, давай сюда машинку и колесо. Сейчас мы с дядей Сашей и дядей Витей будем думать, как её починить!..