Я шёл, куда вели меня слова…
А город плыл в предновогоднем шуме.
Внезапно память, как плацкартный шулер,
Достала давний год из рукава.
Стоял «застой» и новогодний стол
Заставлен был ассортиментом вечным.
Двадцатый век казался бесконечным.
Безумствовал в колонках рок-н-ролл.
Я этот вечер помню, как сейчас…
Гора пальто топорщилась в передней.
Мы танцевали, как в последний раз.
(Похоже, этот раз и стал последним).
Тарелок звон не портил наш уют.
Мы верили — они на счастье бьются…
Я помню… Эти лица не сотрутся.
Вон тот сопьётся. Этого — убьют.
Те — женятся. А эти — разведутся.
Никто не знал, как доиграет роль
Тогда, в предновогодние минуты…
Но поцелуи, ёлка, рок-н-ролл
И юность, и накрытый тесно стол —
Банальности прелестной атрибуты.
Их можно долго в памяти хранить,
Проложенные мандаринной коркой.
Мы вышли на площадку покурить
И жизнь прошла. И пепельница — с горкой.