Вот он стоит — осиротевший дом.
Очаг остыл… Темнеют окна к ночи.
Как морок чёрный поселился в нем,
Так тени зыбкие едва — едва волочит
По стенам месяц прямо к потолку,
Что заткан в серый саван паутин,
Подобный времени беспечному витку,
Осевшему на утвари квартир.
За тленностью его промерзших стен,
Подточенных местами короедом,
Не зиждется восторга перемен.
Дом немощью тщедушною заведом.
Скрипит калитка; будто и душа…
Берёза подле дома серебрится.
Но ветры жгучие безжалостно вершат
Судьбу, на кровле отошедшей, черепицы.