Насчитав в своем сердце пятнадцать ножевых, Макс просто ушел. Сбежал. Трусливо, может. Он любил невероятно Королеву беззакония, Царицу истерик, Приму голосовых сообщений, Даму-вамп. Но быть с той, от которой щемило сердце и совсем не ванильно, Макс не мог больше. Спокойный и уверенный он поначалу искренне обрадовался появлению рыжей молнии в своей размеренной жизни. Обрадовался тому, что его будил не скучный будильник ровно в шесть двадцать, а звонкий голос обожаемой Кристи. Макс приятно удивлялся непредсказуемым выходкам Кристины: поцелуи в метро, громкие признания в кафе, дикие сцены ревности на главной площади города… Кристина рвала и метала, завидев Макса с какой-нибудь «шкуркой"-так она величала всех женщин, которых знал Макс или просто здоровался. И неважно, что мужчина был фотографом в известном журнале, а общение с дамами было его работой. Любимой работой. Но Кристина напрочь отшибла у него всякое желание фотографировать. Она занимала все его время, пространство, кровать и мысли. Кристины было слишком много. Но… Макс любил ее. Сильно, больно, ядрено. Он ждал ее сумасбродства, ее пьяных песен, прокуренных поцелуев и томных стонов под гладью морозной ночи.
Он простил ей измену. Он прощал ее молчание. Он перестал ей верить. Она валялась у него в ногах, обещая «никогда, ни с кем и ни за что». Макс бил себя по щекам и прижимал к груди снова и снова «свою проклятую ведьму».
Но, когда Кристина изменила опять, Макс ушел. Собрал вещи, вызвал такси, написал ей скудное письмо и выкинул сим-карту. Самолет улетал через пять часов и пять минут. Пятнадцать ножевых-это перебор. Макс болел. Ею. Навсегда. Но простить предательство, даже от любимой, не мог.
Рыжая женщина в ярко зеленых брючках быстро бежала по коридору аэропорта. Рейс задерживали. В углу уютного кафе сидел мужчина с остывшим кофе в руке. Подняв голову, он растворился снова в бесконечной чувственности ее наглых и красивых синих глаз.
Любовь — дрянь и ангел. Но если она есть, ничто не помешает насладиться ее сахарным ядом.

Ольга Тиманова «Сахарный яд»