Штрихи жизни.

Соседка бесновалась…
Сыпала гадкими гадостями, и лила злой слюной…
Уличала, упрекала, угрожала…
Лицо её искажено было гримасой отведавшего хины…
Руки тряслись, тело ходило волнами, но она не унималась, потому что ей хотелось ответного топлива в свой внутренний крематорий…

Причина — маленькие санки моей бабушки, на которых она, будучи уже очень немолодой, возила с рынка по две банки топлёного молока и сумочку картошки…

Она оставила их у двери, и растаявший снег подтёк лужицей под коврик соседке…

Было это много лет назад, и как я теперь понимаю, пустяковая та причина послужила лишь фитилём для эмоционально распущенной женщины, которая «подъедала» таким вампирским образом недостающей энергии…

Зная трусость таких людей, выбирающих себе в жертвы исключительно тех, кого не приходится опасаться, понятно было, почему ушат помоев обрушился на хрупкую, как тростинка, восьмидесятилетнюю мою бабушку…

Но…

Бабушка подарила хорошую улыбку ни в какую не желающей угомониться соседке, что была вдвое моложе её, и спокойно сказала:

— Красивые у тебя глаза, Надёнка! Всегда хотела вот такие, чёрные, а мне голубые вмонтировали…

В её голосе не было ни издёвки, ни поучения, ни превосходства более мудрого человека…
Было именно оно — искреннее восхищение угольными глазами женщины…

Соседка замолчала так же резко, как и начала…
Молча зашла к себе в квартиру, а потом вышла оттуда с тряпкой, которая в три секунды вобрала в себя мутные следы бабушкиного преступления…

— Чего уж, Петровна, не обращай на меня внимания, знаешь же, что я взрывная, — стыдливо бормотала она…

И — больше никогда… никогда…

Вспоминая это сейчас, я думаю о том, как много сил мы тратим на то, чтобы сразиться с теми, кто только того и добивается — сражения…
Мелкого, пошлого, бытового, замешанного на сплетнях и заспинных пересудах…

И сражаясь, не замечаем, что становимся такими же, с кем сражались…
Так же жалим, так же нападаем, так же ищем сторонников на свой дурацкий фронт…

Это поражение…
Поражение, даже если нам кажется, что мы победили, ткнув в робкое место «противника» отравленным копьём злословия…

А ведь у нас, друзья мои, есть то, чего у нас никто, абсолютно никто, не сможет отнять…

У нас есть ПРАВО НА РЕАКЦИЮ…

Только нам решать, КАК и ЧЕМ отреагировать на то, что к нам приходит в том или ином виде…

У «вампиров», как правило, рацион ожидаемых реакций крайне скуден…
Они ждут или наших слёз со смятением, или зеркальной копии своего хамства, на котором можно удвоить дозу отрицательных, но прямо-таки наркотических для них эмоций…

И если оставлять их голодными раз за разом, то хамству — смерть…
Ну, или срочная эвакуация в иное место с более удобными жертвами…

Мы не накинем платок ни на чей роток, кроме своего…
Но мы легко разочаруем любой роток, который изо всех сил стремится получить от нас то, чего он больше всего хочет…

Это мы выбираем свой способ восприятия того, что нам демонстрируют…
Это мы можем считать жалким мышонком любого, кто возомнил себя тигром…
Это мы можем зевнуть там, где ждут сильных эмоций…
Это мы можем не проявить интереса к тем, кто за ним отчаянно охотится…

У людей есть право относиться к нам так, как они того пожелают…

У нас есть право принимать, или не принимать это отношение на свой счёт…

И потому кто-то пожизненно составляет коллекцию врагов и обидчиков, а кто-то живёт в своё удовольствие, не имея ни тех, ни других…

Просто потому, что они им ни к чему…

Наверное, именно поэтому моя бабушка прожила очень долгую жизнь…