Молочный питерский туман,
Не спит патруль вторые сутки,
Пером написано «Шарман»
В блокноте мертвой институтки.
И в самкрутках самосад,
И чей-то профиль в сером небе,
Размокший серый Петроград,
И тени Ленина и Лейбы.
И в белом венчике Христос
Распят, растоптан, но довольный,
И тащит пьяных баб матрос
Показывать буржуйский Смольный.
Швейцар, включите в люстрах свет,
Откройте в тёмных тюрьмах клетки!
Позвольте, барышня, браслет?
Вот вам зефирка и конфетка.
Сломалось время в ноябре,
Простыли простыни и чувства,
И труп кадета на земле
Усыпан керенками густо.
Матрос с «Авроры» пьяный слез,
Трепещут ленты голубые,
Ноябрь. Вселился красный бес
В золотоглавую Россию.
Расстрелян и погиб от ран
Примерно каждый третий в мире,
И пролетарии всех стран
Соединяются в трактире.