…Тишина. Как будто всевышний электрик отключил свет во вселенной и принудил все живое впасть в анабиоз, для сбережения необходимой жизненной энергии. Глаза по немногу привыкают к кромешной тьме и начинают различать скрытые до сей поры очертания предметов и строений. Угол старого вокзала. В проемах окон ни блестки, ни движения теней. Черные дыры, на такой же черной стене. Все замерло. И кажется, что время остановилось. Дальше ангары, склады, почтовые помещения. Товарная зона. Убегающие в никуда линии железной дороги. На крайнем, тупиковом пути застыл в ожидании поезд. Вдруг движение. Лёгкое, ели уловимое. Скорее даже подсказываемое воображением, чем различимое взглядом. От стены ближнего здания отрывается фигура человека и крадучесь направляется к составу, последнему его вагону. Добравшись, постоял с минуту, как будто озираясь по сторонам, запрыгнул на буфер и дальше по двери тамбура, с лёгкостью примата взобрался на крышу вагона. Выпрямившись и отряхнувшись, уселся, подогнув под себя колени, в позе лотоса, словно для предстоящей медитации, на холодное влажное железо…
Эшелон наверное ждал этого безбилетного пассажира, отважившегося на экстримальную поездку. Как только он устроился с комфортом на крыше, локомотив тут же взорвав злобным свистом тяжесть ночи и тишины, издал призыв к скорому отправлению. Железная змея проснулась и по телу её прокатилась нервная судорога, издавая скрежащий перестук на сцепках звеньев. Локомотив напрягся и дернулся встряхнув вагоны, по тихоньку пополз по колее увлекая за собой состав с сидящим на крыше человеком, постепенно набирая скорость…
Человек опершись на руки, ощущая ладонями капли жидкости на охлажденной поверхности железа, приподнялся и пересел на карточки, а потом встал во весь рост и направился вперед. Одновременно с этим раздался пушечный, закладывающий уши раскат грома и небо пронзила яркая слепящая молния. Тучи лопнули, как воздушный шар от прикосновения отточеной иглы и тяжелые капли вырвавшись из плена полетели вниз. Холодные слёзы мягко стучали по крыше и касались тела идущего вперёд человека. Но постепенно, увеличиваясь в размерах и набирая силу, плач переростал в рыдание и струи воды уже хлестали проливным дождём. Ветер усилился. Человек начал ускоряться и шаг его перешёл на бег. Но бег осторожный, основанный на инстинкте самосохранения, из-за опаски подскользнуться, оступиться, сорваться с крыши…
Ручьи воды смешались с замерзшей дробью града и жестоко долбили по крыше, настойчиво пытались ворваться в салон вагона. Шквал ветра возрастал, сбивал с ног все ускоряющегося пассажира. А движения его становились уверенными с каждым пройденным метром. Он уже бежал. Летел преодолев боязнь споткнуться и упасть. Прыгал с вагона на вагон, как спинтер через препятствия. Чудом, уловил надежду, заметив направляющий луч локомотива, он рвался к нему, как к спасительному финишу. Там светились покой и тепло. Одежду разметал ветер и уже желал сорвать плоть с костей. Посиневшее от ударов снежных камней тело горело и кровь начала поступать наружу. Вода заливала глаза, нос и рот пытаясь утопить в своём безумии и буйстве…
Чем ближе приближался человек к заветному огню, тем больше он наполнял его надеждой и освещал путь, и тем слабее становилась буря в своём превосходстве. Последние шаги. Первый вагон. Все стихло, улеглось, как по волшебству. Растаяли тучи и над головой засверкали миллиарды бриллиантов. Воздух чист и прозрачен, как горный хрусталь. Запах озона после дождя пьянит. Поезд замедляет движение и ели- ели, будто из последних сил подползает к станции. Человек так же ловко, как при посадке, спускается с крыши и соскакивает на ходу на перрон, с притормозившего, но не остановившегося поезда. Влажный асфальт так же приятен и мягок, как ухоженый газон городских парков. На листьях каштанов блистят и переливаются в лучах утренней зари стека дождя, а вид распустившихся свечей на нем, делают его схожим с украшеной, готовой к торжеству новогодней елью. Из-за горизонта всплывает солнце. Обилие сочных, насыщенных красок щипет глаза. По щекам текут слёзы.
Конец.
20.09.18