Такое ощущение, что моя душа, внутри меня,
попала в студенистую массу холодца, в каком-то, неизученном мной,
отсеке моего тела, словно в холодильнике.
Но ей ни холодно, ни жарко, ни грустно, ни больно, ей просто — никак.
Она перестала страдать, но пока ещё дышит.
Моей душе стало многое безразлично, но она ещё не смогла до конца
разучиться улыбаться, быть доброй к другим, смотреть на всё вокруг себя
через призму своего тёплого света, дававшего какие-то чаяния,
надежды, пробуждавшего желания, стремления, но всё уже идёт к тому,
что ей нужен теперь только покой… только тишина внутри меня…
Я смотрю на неё с большим удивлением, на ней не осталось ни одного
места без рубцов от ран, полученных из-за своего наивного любопытства,
при изучении мира людских душ, и при потерях тех, кто был ей бесконечно дорог.
Моя душа часто переворачивалась с ног
на голову, чтобы отдышаться. Как же она обжигалась в тайном
горниле своих постижений, её кожа рвалась и чернела от горестных размышлений,
но она пыталась принять мир таким, каков он есть.
Спектр её эмоциональности возможно сравнить с ужасающей сердце и разум грозой,
громом и молнией, с тайфунами и наводнениями,
с огромными волнами океана разбивающего корабли
на мелкие, острые щепки, а также с прекрасной, сияющей радугой прозрения,
после отхлынувших, утихших чувств…
Были ли у моей души разочарования? Да, были, и не только в молодости.
Хотя моя душа и наработала свой девиз: — не очаровываться — не разочаруешься.
У моей души была способность разочаровываться не в других — другом, а в самой
себе, в своих делах. Ей всё казалось, что она очень мало успевает сделать
доброго, человечного, вечного на планете Земля… Но я знала, что это не так.
Желания — желаниями, а физические возможности тела не безграничны…
Мне любопытно, сколько моя душа сможет пробыть в этом неприятном
месиве холодца, неужели ей больше нечего постигать, не на что надеяться?!
И ведь это не уныние, а очередное приспособление к реальным событиям,
которые протекают «здесь и сейчас» в моём мире, и смирение — липкое, вязкое,
противное моему сердцу,
из-за того, что душа видит: скоро
наступит конец, конец в её истории проживания в моём теле…
Наверно ей нужны мои слёзы, а их нет, их больше не осталось…
Когда человек может плакать, разумно освобождая себя от негативных
эмоций, — это большое счастье…
Живу, дышу, определяю…