Обыватель и заядлый графоман считает, что если писатель что-то иногда пишет под псевдонимом или создает вымышленный персонаж для своих писаний, то он, писатель, скрывается от правосудия читателя, боясь сказать правду в лицо.
Ну, что ответить на эту наивную недалёкость, друзья?..

«Маленькой ёлочке холодно зимой…»

Какие терпкие духи,
Какие тонкие запястья…
Не смей, не смей шутить над ней,
Во времена её ненастья!
И этот бисер рассыпной
В её растрёпанной причёске
И это лента на бедре,
И ножка в новогодней блёстке,
И дрожь, и кротость, и к тому ж,
Изломанный ещё мизинчик,
Как непривычно ей в снегу
Без крепкой крестовины нынче…

Вот в наше время влюблялись — так влюблялись, бухали — так бухали! А нонче: «он подбухивает», «она подвлюбилась». Не поступки и чувства, а пробники какие-то!

В нём тоже есть правда, когда он замедленно шаг
То вправо, то влево настойчиво тянет и тянет.
Курсант ли, гимнаст ли — он стоит того, чтоб в ушах
Звучал его зуммер, как фишка, как гнёт или память.
Неспешен, бесчувствен, совсем отрешён метроном,
Он тощий отшельник, сидящий на камне гремучем,
То вправо, то влево наклонов размеренных сонм —
На фоне безвременья знак временной и могучий.

Голова моя примитивная, как кочан,
Мыслишки, как листья, объетые тлёй,
А кочерыга упряма, она как баран,
Она знает суть, но молчит — аллё!

Я стучусь об стенку, об дверь, об пол,
А она крепка — дескать, пофиг нам!
Говорит мне: «Слышь, кто-то там пришёл!»
Отвечаю: «Сиди, я открою сам!»