мне теперь не приходится отвечать на вопросы мамы:
«как поживает твой самый лучший, твой самый-самый?»
от таких вопросов хочется провалиться в холодный ил.
— мама, мой самый лучший,
мой самый-самый
даже имя моё забыл.
это потом в местном баре мы над этим дружно поугараем,
как жить не могли друг без друга, объятья казались раем.
я стану умней и старше, если повезёт — побываю за рубежом.
а стихи начнут разлетаться, пусть не огромным,
но все-таки тиражом.
у тебя там — вечный онлайн, горечь дешевых драм.
у меня — смех друзей, вокзалы, горящие прожектора,
вечера под гитару, стихи, провалы первых сессий
и города, в которых мы уже никогда не проснемся вместе.
все неплохо, если по ночам не читать наши переписки.
я теперь учусь бросать трубки первой и уходить по-английски.
я клянусь, что не плачу, вон не лезу из бледной кожи,
осталось лишь не искать тебя в каждом смешном прохожем.
посмотри, как славно — ты не ревнуешь меня ни к подвыпившим таксистам,
ни к приятелям, что всегда бесцеремонны и басисты.
я не выясняю, кому ты делаешь комплименты, ставишь лайки,
и какая нимфа сегодня ходит в твоей растянутой майке.
погляди, как славно: мы теперь друг другу стерва и мудак,
дура и идиот. просто мы умеем с тобой расставаться так,
что потом хоть на стену лезь, хоть давись воздухом апреля.
погляди, как славно — нам обоим теперь параллельно.
а иначе бы что нас с тобой ждало в этом хэппи энде?
как у всех земных — вечный круг: дом-работа-в отпуске сладкий бренди,
любовь — не больше чем привычка,
выработанный рефлекс,
вечером — разогретый вчерашний ужин,
ночью — законный секс.
а иначе пришлось бы рожать детей, погашать ипотеки да кредиты,
заводить любовников и любовниц, вариться в быте.
__________
погляди, как всё славно — нет взаимных обид,
тело не сковывает озноб.
страшно подумать, хороший мой,
как же нам повезло.
как же нам действительно повезло.
(Аня Захарова)