Лужица
Владимир Шебзухов
по Виктору Кротову
«В одно окно смотрели двое…
Один увидел — дождь и грязь,
Другой — листвы зеленой вязь…»
Р.Гамзатов
В жаркий день так дождь прохладный нужен.
Он прошёл, на радость, как всегда…
В память о себе оставил лужу.
В ней, на первый взгляд, мутна вода.
Но в водице этой необычной,
Свой подводный мир, как повелось.
Хоть такое видеть не привычно,
Место для кораллов там нашлось.
Пусть малы кораллы не морские,
Неспроста на дно они легли,
Рядом с ними рыбки золотые,
Исполнять желания могли.
Кто-то лихо на велосипеде
Мчал по луже, кто-то и пешком
Умудрялся шлёпать, ну, а детям --
Малышу мечталось — босиком…
Подошёл поближе, вдруг улыбка —
«Ой! Скорее, мама, посмотри!
Плавают здесь золотые рыбки!
Как сюда попасть они смогли?!»
Не успел и дальше ахать-охать,
На его восторженное «Ой!»,
Цепко ухватив за руку, кроху,
Молча мама, повела домой…
.
В жизни повстречается, мой друг,
Что не раз тебе напомнит оное…
Для кого-то тоже — просто жук,
А, кому-то, может — насекомое!
Песня белого китёнка
Владимир Шебзухов
по Виктору Кротову
Лишь посещали дельфинарий,
Заведомо все люди знали,
Что беленький рыбёныш-кит,
Их песенкой повеселит.
Едва споёт, — аплодисменты
Звучали громко для него.
Артистам, счастия моменты,
Как воздух, боле ничего!
А песня свой мотив несла.
Как тяжела китёнка доля,
Как плохо жить ему без моря…
Прислушаться б к нему пора.
Увы, его не понимали.
Тогда талантливый киток,
Понять тоску, чтоб каждый смог,
Решил спеть песню со словами.
Того, малыш, не ожидал —
Аплодисментов вызвал шквал!
Что песенка не станет хуже,
Решил слова в ней заменить.
Запел о равнодушных людях,
Как непонятливы они…
А здесь, читатель догадался —
Аплодисментов взрыв раздался!
С тех пор (и басенка не врёт),
На «бис» три раза он поёт!
А смысл басенки такой:
Ведь исполнитель-то — живой!
Напоминает всем ребятам
Построенный амфитеатр.
Нарисованный художник
Владимир Шебзухов
по Виктору Кротову
Семейство красок всё ворчало,
Что их используют не впрок.
Кто б вызвался, да им помог…
Глядишь, ворчать бы перестало!
Рисуют ими размазню.
Ни что не назовёшь картиной.
Не зря прожили жизнь свою,
Когда б шедевр — неповторимый!
Решили сами воссоздать
Себе творца с достойной кистью.
Собравшись, стали рисовать.
Был выбран холст пречисто-чистый.
Трудились с ночи до зари.
Не верилось глазам. О, Боже!
Хоть рисовали, как могли,
Закончив, их Художник… ожил!
Ох, и досталось от него.
Жить стало краскам нелегко.
Творец, что — с корабля на бал.
Всё рисовал и рисовал…
Но жаловаться не хотели.
Шедевры были, в самом деле!
Мыслепад
Владимир Шебзухов
по Виктору Кротову
Мыслепад, мыслепад, мыслепад…
Сыпал с неба, как дождь, снегопад
Или, как неожиданный ливень.
Разом зонтики все тут раскрыли.
Лишь Смышлёныш свой ротик раскрыл.
От восторга нежданно застыл.
А потом побежал по двору.
Не понять нам порой детвору.
Из окошка кричал старичок:
«Ты промыслишься так, дурачок!
Поскорее свой зонтик раскрой
Или ножками — быстро домой!»
Но смеялся Смышлёныш в ответ:
«Ничего в этом страшного нет!
Срочно, срочно промыслиться надо!
Ведь, когда ещё он будет падать?»
Глиняный Ляп
Владимир Шебзухов
по Виктору Кротову
Жил да был кусочек глины
С именем забавным — Ляп.
Что ни слепят, он в унынье,
Всё не нравилось никак!
Только вылепят, он на пол
Шлёпнется, чтоб снова стать
Глиняным кусочком Ляпом
И тоску смог разгонять.
Ляп свою задачу знает —
Не достаться никому!
Глину в печке обжигают —
Весть понравилась ему.
В нашей сказке Ляп был гордым.
Но, не слепишь ничего.
Лишь забрался в печь, стал твёрдым.
Глянул мастер на него.
Вытащил из печки ловко,
Бросив в ящик, заворчал.
Ящик полон был обломков.
Гордый Ляп в нём заскучал!
Крылья бабочки
Владимир Шебзухов
по Виктору Кротову
Нашла Наташа бабочкины крылья.
Лежали и скучали на дороге.
Ох, до чего ж они красивы были!
Примерила, размер подходит вроде.
Вспорхнула. Получилось. Полетела.
Наташа, обо всём забыв, запела.
Нектар пила, порхала, кабы знали,
Увидели — о крыльях бы мечтали!
Вдруг щёлкнул клюв вороны перед носом.
Понять не может, что же это было.
И жаба — прыг! Чуть-чуть не проглотила.
Наташе страшно, ясно без вопросов.
Накрыл сачок крылатую Наташу.
Закончится полёт, казалось, драмой.
«Поймали, наконец, мы дочку нашу!»
Довольные сказали папа с мамой.
Цветок на клёне
Владимир Шебзухов
По Виктору Кротову
На клёне вдруг вырос прекрасный цветок.
О чуде таком клён и думать не мог!
Доселе и радости этой не знал.
Все соки свои он цветку отдавал.
Пожухла листва, огорчения нет!
Шептал он цветку: «Принесёшь семена,
Клён вырастет, в новый окрашенный цвет.
Осталась по жизни мечта лишь одна!»
«Хорош я и так!» — фыркнул, как-то, цветок.
Не принял сего, что кормилец хотел.
Дождаться осеннего ветра лишь смог,
С пожухлыми листьями сам улетел.
Так, осенью хмурой, не клён огорчил,
Хоть был и «в ответе, кого приручил»!
Медуза-акробатка
Владимир Шебзухов
По Виктору Кротову
Акробатикой вдруг занялась
Беззаботная медуза.
Как её тут не понять;
Что свинья находит грязь,
Номера ей показать,
Знать, купальщикам всем нужно.
Ан, купальщики кричат:
Осторожно! Здесь медуза!
Как медузе не серчать
От нежданного конфуза!
Всё-таки нашлись и те,
Кто ловить медузу стали.
Отчего-то все устали
Доставать её в воде.
Мастерство ей пригодилось,
Что беды той не случилось.
К дому еле добралась…
Акробатикой спаслась!