Так, наверно, спившийся апостол
Выглядел бы, как уставший врач.
— Что же вы хотите? Девяносто!
Не излечишь, что ты ни назначь.
Он, похоже, сам смертельно болен:
Полукружья дряблые мешков
Под глазами. Видно, почки, что ли,
Или водка в паре с коньяком.
Говорит ей: вот настанет лето,
Скинете лет эдак двадцать пять,
А пока пропейте-ка вот это.
Деловито черкает в тетрадь.
У неё в окошке видно небо.
Просто небо. Больше ни черта.
Он рассчитывает на эффект Плацебо.
Запах спирта. Смерти. Духота.
Сунул мне листок и тихо в ушко:
Пара дней. Готовься и держись.
Прожила достаточно старушка.
Не реви, подруга. Это жизнь.
Не понять в рецепте ни бельмеса.
Мать врачу на кухне греет чай.
А она спросила: что за месяц?
Был сентябрь. Я сказала-май.